Andrey Kravtsov - Вдавив в висок ствол авторучки. Последний советский поэт

Яркая дорожка
Из опавших листьев,
Вдоль дорог промокших,
Словно нитка жизни.
Детство, как в картинках.
Юность, вдохновенье.
С бешенством лезгинки
Унеслись мгновенья.
Дождиком смывает
Прошлое с дорожек..
Молодость не знает.
Зрелость так не сможет.
И не то чтоб грустны
Эти размышленья,
Но в случайной луже
Вижу отраженье:
Серебро начало
Игры с бородою.
Бес в ребро стучался —
Да махнул рукою.
Опытом проверен,
Переварен грустью,
Я иду, уверен —
Все равно проснусь я,
Может быть и утром,
Может в новой стати.
Новые маршруты —
В старые тетради.
Гвардии отряды
Из листвы опавшей,
Встретят на параде,
В новой жизни в каждой.

Детство пахнет иначе,
Чем сегодня, из дали.
Детство пахнет, как мячик,
Что из лужи достали.
Детство пахнет, как иней,
Что намерз на окошке.
Оно пахнет корзинкой,
Полной свежих лепешек.
Пахнут мамины руки,
Пахнут дедовы тяпки.
И редиской и луком,
Что пололи на грядке.
И разбитой коленкой
И помятой тетрадкой,
Одноклассницей Ленкой,
Что краснела украдкой.
Детство пахнет кострами,
Нашей новою школой,
Оно пахнет борщами
И компотом в столовой.
Оно пахнет, как птица,
Ветерком и свободой…
Это то, что хранится
Где-то в сердце, все годы.

Армейский друг, Володька-Слон,
Он был высок, он был силен.
Был музыкант, был хулиган и хоккеист.
Сам добродушный и не злой,
Он под гитару пел со мной,
Ну а вообще то был лентяй и пофигист.
И был немножечко чудак —
Он избегал армейских драк,
Он даже сдачи не давал и все терпел.
В разборках вовсе не бойцом,
Он уворачивал лицо,
Пах прикрывал и разобиженно сопел.
И много кто вошел во вкус,
По ходу пнуть – раз парень трус.
Раз парень чмо – ну как ему не наподдать?
В сушилке ротной, через день,
Метелили кому не лень,
А он просил полегче бить, да перестать.
А я не знал – он сам молчал,
Не ныл, не выл и не стучал.
Предпочитал в самом себе переварить.
Пока дневальный как то раз,
Мне не сказал почти глумясь,
Что там Слона сегодня будут сильно бить.
Дневальный в теме был у них,
Я с хода получил под дых,
Но все-ж успел заехать в челюсть одному.
Успел схватить за табурет,
Второму выписать привет,
Тычок, подсечка и уже я на полу.
И замелькали сапоги,
Из носа кровь, в глазах круги.
Я думал – все, душа из тела выйдет вон.
Слон посмотрел вниз на меня,
Как с глаз слетела пелена,
И заревел, ну точно как реальный слон!
«Андрюху бить! Он за меня…
А вы его.. Толпой..Хана!!!»
И матом их – а дальше в драку понесло!
Они как кегли полегли,
Они и пискнуть не смогли,
Их было шесть – и вот в строю ни одного.
А Слон понесся в коридор,
Припомнил всех до одного,
И по казарме ураганом пролетел.
В окошко выкинул двоих,
Гонял по части остальных,
И слету бил, кого еще поймать успел…
Нам оставался год служить,
И нам легко давалась жизнь,
И «старички» и молодняк нас уважал:
Слона – что он силен, как Слон,
Неудержим, коль разъярен.
Меня – за то, что я друзей не предавал.
Пусть это было так давно…
И нереально, как в кино.
Но иногда мне снится тот удар под дых…
И как Володька всем раздал…
Ну а мораль весьма проста:
Не бойся драки и впрягаться за своих!

Я не дурак, не ретроград,
Как пишет наша пресса.
Я прививаться был бы рад,
Ведь я не враг прогресса.
Я сразу «да» скажу в ответ
И в пункт прививки – быстро!
Когда привьется президент
И канцлер и министры.
Ну а пока что воздержусь,
И в страхе от болезней,
Я алкоголем полечусь,
Прививки он полезней.

То дождь, то град, то снег с дождем.
То град и дождик вперемешку.
За листопадом – водопад,
Разбавлен снежною насмешкой.
Который день, не счесть уже
За повседневными кругами,
Мешаю слякоть на душе
С такой же жижей под ногами.
Какой то гад открыл кессон,
А может жизнь ставит клизму.
И даже рюмочка «на сон»
Не прибавляет оптимизма.
Пройдет… Мы движемся к весне
И слякоть высохнет обратно.
Вот только снег на голове
Прилип всерьез и безвозвратно…