Николай Раевский - Последняя любовь поэта

«Последняя любовь поэта» — повесть о великом греческом поэте Феокрите, жившем в III веке до н. э. Долгое время Феокрит был почти забыт, и лишь спустя два столетия грамматик Артемид и его сын Теон впервые собрали воедино и издали его стихотворения. Подлинная же слава пришла после того, как давно умершего Феокрита назвал своим учителем великий римский поэт Вергилий.

Отдельные произведения Феокрита, которые еще в древности были названы идиллиями, переводились на русский язык неоднократно, но единственный полный перевод (А. Н. Сиротинина), вышедший в 1890 году, давно стал библиографической редкостью. Древнегреческий подлинник мало кому был доступен, и ознакомиться с творениями Феокрита могли лишь читатели, знающие иностранные языки.

В настоящее время произведения Феокрита стали доступны всем. В 1958 году в издательстве Академии наук СССР вышел новый перевод всех произведений Феокрита и его греческих подражателей, выполненный лучшим отечественным знатоком буколических поэтов, ныне покойной, профессором М. Е. Грабарь-Пассек. Отсылаю к этой книге желающих прочесть идиллии Феокрита и познакомиться с современным состоянием науки о нем.

Тех, кто будет читать мою повесть о великом греческом поэте, прошу помнить, что биографии Феокрита мы фактически не знаем. По-видимому, его жизнеописания не существовало и в древности. То немногое, что известно о жизни основателя буколической поэзии, сводится к нескольким фактам, упомянутым в идиллиях, и к некоторым ненадежным утверждениям позднейших комментаторов — схолиастов. Они знали о жизни Феокрита, вероятно, больше, чем знаем мы, но все же знали, по-видимому, очень мало.

Однако каждый, кто внимательно прочел или прочтет его идиллии, согласится с тем, что образ их творца сам собою проступает на фоне его блистательных стихов. Еще римский поэт I века н. э. Марциал сказал: «В Феокрите чувствуется человек». Каждый читатель, конечно, воспринимает этот человеческий образ поэта по-своему.

Каким увидел его я, таким и изобразил. Предшественников у меня в этом отношении, кажется, не было. В русской литературе, насколько мне известно, нет произведений, героем которых являлся бы Феокрит. Мне не приходилось их встречать и в литературе других стран. Поэтому понятны трудности, связанные с этой попыткой, и неизбежные недостатки повести, в которой слишком часто приходилось давать волю воображению там, где хотелось бы исторической правды.

Ограничусь немногими примерами. Года рождения Феокрита мы не знаем. Можно лишь утверждать, что он родился около 300 года до н. э.. Неизвестен и год смерти поэта. Некоторые идиллии (особенно ХХХ) позволяют думать, что он дожил до пожилого возраста, хотя далеко не все исследователи с этим согласны. Если верить одной из схолий, то Феокрит умер глубоким стариком.

Пользуясь тем, что вопрос о продолжительности жизни поэта остается открытым, я представил его человеком, близким к старости, но, быть может, когда-либо станет известно, что он умер значительно раньше.

Феокрит был гражданином Сиракуз, несомненно, жил на острове Косе, в Великой Греции (Южной Италии), в Александрии, навестил в Милете своего друга, врача-поэта Никия. Быть может, побывал и в других местах, упомянутых в его идиллиях, например, на берегах Геллеспонта (Дарданеллы) и Пропонтиды (Мраморное море) (идиллия XIII), на горе Иде (идиллия XVII) и т.д. Утверждать это, конечно, нельзя. Предполагать в литературном произведении, я думаю, допустимо.

Действие моей повести происходит главным образом в городе Лампсаке, у выхода из Геллеспонта в Пропонтиду.

Точно так же является литературным вымыслом путешествие молодого Феокрита в Афины. Возможно, что жизнелюбивый, эрудированный и немало ездивший по свету поэт действительно посетил славный город, но упоминаний об этом нет нигде.

Еще раз прошу читателей не принимать мою повесть о днях Феокрита за отрывок его романизированной биографии.

Я снабдил повесть необходимыми, на мой взгляд, примечаниями, но, за немногими исключениями, не привел ссылок на использованную литературу. Знающим эллинскую эпоху они не нужны, остальным, вероятно, затрудняли бы чтение.