Елена Антонова - Проклятие кровавой луны

А у девушки-красы пузико круглело.

Вот заметила и бабка, в девке измененья,

И решается спросить, с её позволенья.

– Ты чего такая стала? По утрам всё плохо…

Не решила ль понести от герцогского ло̍ха? –

Девушка лишь опустила свои ясны очи.

– Ой бабуля, ой родная, больше нету мочи! –

В слезы кинулась девица бабушке на грудь.

– Ну-с, рассказывай же внуча, в чём страданья суть?

И со всхлипом её внучка правду рассказала,

Как судьба её за счастье жестоко наказала:

– Я не думала бабуля, что вот так всё будет,

И не думала, что он про меня забудет.

А теперь я на сносях и совсем одна…

Что со мной теперь-то будет? Ой, беда! Беда!

– Не расстраивайся так, всё это – не горе,

Ну подумаешь, принесешь ты дитя в подоле…

Вырастим твоё дитя… Он же наш! Сумеем!

Ну, а ты теперь сама станешь в раз мудрее.

У меня здесь оставайся, будем вместе жить,

А потом придумаем, как нам дальше быть…

V

Пролетело много время,

Выпало рожать Ираде бремя…

Стонет девка вся в поту:

– Мне уже невмоготу!

Бабка рядом, греет воду, сетует на ночь:

– Вот увидишь, что к утру принесешь ты дочь!

Только вот луна на небе кровью обагрилась –

Очень нехороший знак… Хоть бы получилось!

Стоны до полуночи неслись из дома повитухи:

Умирала внучка на руках старухи,

И пред смертью наказала, дочь свою спасти:

– Не бросай её, родная… Режь меня, хоть рви!

Но спаси моё дитя, ведь она мой плод,

И в любви зачата… Пусть ей повезет

Больше, чем мне в жизни, с её родны̍м отцом.

Счастье ей желаю я перед концом…

В полночь всё затихло и повисла тишь,

А минуты через три закричал малыш.

Бабка вьётся над дитятей, с утробы доставая,

Жмет его к грудя̍м своим, слёзами утирая:

– Уж прости, малютка, бабку, что мамку не спасла,

Не хотелось мне, чтоб ты сирото̍й была,

Но не выдержало сердце матери твоей…

Знать судьба её такая, кормить в земле червей. -

Убиваясь горем, бабка слёзы льёт

И своей правну̍чке наказы раздаёт:

– Назову Агатой, тебя – мою правну̍чку,

Ведь твои глазища, словно солнца лучики:

Так блестят, так светят, прямо как каменья…

Не даром мне недавно мерещилось виденье:

Словно моя внучка волчонка родила

С такими вот глазищами, прям как у тебя.

Ты ж расти, малютка, сильная, как мать,

Но усвой! Мужчинам не стоит доверять!

Вот подлец – твой батька, что сделал сирото̍й,

Не даром ты явилась в мир с кровавою луной!

Это знамя крови – твой отныне талисман,

Научись-ка ты в людя̍х распознавать обман.

Я тебя по силам буду защищать,

Хоть знаю, мне не заменить тебе родную мать,

Но буду я молиться, что б твоя судьба

Тебе благоволила, как сия луна…

***

С тех пор годко̍в пятнадцать минуло ли̍хо так

А в доме повитухи немыслимый бардак,

И ветхая бабуся не в силах уследить,

Ведь за шустрой пра̍внучкой приходится блюди̍ть.

Куда она не кинется – всюду крах, погром,

Словно буря пронеслась, перевернула дом.

Как с делами справиться бабке невдомёк,

Приходится ей преподать хитрости урок:

– Ты, моя красавица, сбегай по грибы,

Ягод и корений мне из лесу принеси,

А то зелий мало… Нужно наварить,

Да грибочков на зиму надо б засушить.

Только ты далече в лес не уходи

И скорей к закату до дому приходи. –

Напутствий надавала и всу̍чила корзину,

И бабка отпустила совсем одну детину,

А правнучка, что буря по тропке понеслась

И вскоре с деревьями, зелеными слилась.

Пошла подросток в лес по ягоды, грибы,

Да вот так незадача во круге только мхи.

Пошла она подальше, где гуще и темней

И видит поле ягод, в пределах заросле̍й.

Набрав плодов с лукошко, по грибы пошла

И даже не заметила, как с тропы сошла.

Идет и собирает, песенки поёт,

А время, что водица, между рук течёт.

Стемнело незаметно во̍ густом лесу,

А она наткнулась на грибную полосу̍.

И так увлекшись сбором, она все шла и шла,

Пока на небе полная луна вдруг не взошла.

Опомнившись не скоро, девчонку затрясло,

Ведь отошла от дома дале̍че, как на зло.

И вот девчонка наша совсем уж забрела,

И выхода из леса к вечёре не нашла.

Аукала бедняжка, на помощь всех звала,

Ответом потеряшке лишь тишина была.

Угукал рядом филин и волки поднялись,

А ноги вдруг со страху свинцом уж налились.

И вот разволновавшись, вдруг заболел живот

С такою страшной силой, словно на него лёг гнёт.

И вдруг под юбкой что-то по ножкам потекло.