Александр Хрящевский - Все вниз! Заклинание. Том 1

Шёл дождь
Пешком,
Легко,
Не торопясь.
Зима
Справляла
Тризну.
Свивалась
Жизни
Вязь.
Крутилось
Время —
Карусель,
Кружилось.
В апрель
Весна
Влюбилась.
Был май
Медовый
Месяц
Их.
Пойди,
Узнай,
Где тот
Жених
Бедовый,
С хмельной
Невестой
Вместе,
Блудил
И куролесил?
Где не был?
Был?
Куда водил?
В какие дали?
Видали
Небо,
Море,
Звёзды.
Цветы
Цвели.
Ручьи
Текли.
Берёзы
Тянули
Сок
Из грунта.
Листы
Капусты
На отливе
Засохли
И протухли.
Плели
Ограды
«Мужики»,
Рядились
«Бабы».
Шальные
Крабы
На песок
Ползли
Из бухты.
И сопок
Южные
Участки
Стелились
Новым
Мехом.
Большой
Начальник
Из столицы
Взволнованный
Приехал.
Волна
Скакала
И плясала,
И заливалась
Смехом.
И всё казалось
Хорошо,
Что лучше
Некуда.
Но тучи
Завалили
Солнце
И снег
Растаял
В слёзы
И оказалось
Всё серьёзно
Она
Хватилась
Слишком
Поздно.
Слишком.
И вот… вода.
Вдова.
Одна.
Детишки.
Чья там беда?
И чья вина?
Что так сложилось?
И раздождилась,
И распустилась,
И распустила,
Распускала
Нюни.
Июнь
Попал
В немилость.
Уже паук
Настроил
Снасть,
Уже рыбак
Раскинул
Сеть,
Уже от сна
Восстал
Медведь,
Уже сонет
Слагал
Поэт,
Но нет:
ЛилОсь
И лИлось,
Менялась
Морось
Ливнем
И длилась
Связь
Иного
И земного
Мира.
А просто
Месяц
(И луна)
РодИлся
(И родИлась).

Шёл
Дождь,
Летел,
Скользил
И капал,
Приёмник
Пел:
«Скакал
Казак…»,
Подводник
Пил,
Художник
Плакал.
Сказала
Мать:
– Как надоел.
Отец
Сказал:
– Сломался
Клапан.

Но «к погружению!» Великий океан,
Вернулись мы в твое родное лоно.
Погас над люком звездный балаган,
Лишь две звезды – на собственных погонах.

Табак пригоден только на понюх,
И деньги не топырят мне карман.
Я вижу в перископ – взлетел фонтан,
Как будто лодка испускает дух.

Здесь нам считают «Кадры» за два год,
Живи плотней, раз век твой укорочен,
Ведь если завтра солнце не взойдет,
То не роса, а соль нам выест очи.

Всех мягче, говорят, морская смерть,
А мне земная жизнь всего дороже.
Но, коль придется песню спеть,
Так от души и, чтоб мороз по коже.

А ты не вешай носа, нежный друг,
Я пошутил – нам рано причащаться.
Пусть притупятся зрение и слух,
Зато другие чувства обострятся

А за мысами – другое дело.
Оставлен «западный»* по борту слева.
Заполнить корму! Мотором – средний!
Простите матери. Прощайте дети.
Уходим в марте. Вернемся – летом.
Мой след кильватерный – глазам забава,
А по касательной – «касатки» справа!
Молитесь богу, что не торпеда.
Голодным волком рванет по следу,
Учует запах, найдет по звуку,
Когтями взрыва мне вспорет брюхо.
Шальные мысли, пустые бредни.
Дельфины слева еще торпедней!
Но не боюсь их, не уклоняюсь.
Ведь не борзые. И я не заяц.
Тяжелым носом волну взрезаю.
То погружаюсь, то вновь всплываю.
А как читалось! А как мечталось!
Ах, если б мачты! Ах, если б парус!
Где вы, пираты?! Где вы, корсары?!
Где вы, фрегаты, корветы, бриги?!
Лихие сшибки и абордажи?!
Прощайте, фильмы. Простите, книги.
Не понимают нас жены даже.
А нам иная судьба досталась:
Какие дамы?! Какие клады?!
Даешь проценты! Даешь контакты!
А после нас не романы – акты.
Нас не растащат на пищу крабы.
Нас добивают не раны – травмы.
Не пули срубят, но скрутят язвы.
На нашу долю не Жуков – Язов.
Не на дуэли и не в атаке:
Нас доконают инфаркты, «раки».
Простят ли предки? Поймут потомки?
Не «кругосветки», но «автономки».
Не убиваем, не побеждаем.
Но умираем. Но погибаем.
Уже обсмеяны честь и слава.
Уже оболганы долг и доблесть,
Уже о присяге стыдятся вспомнить.
Но, что нас гонит опять за «боны»? **
Но, что в океаны нас тянет заново?
Ужели деньги? Ужели корысть?
А может точно – послать все к черту?
Или подальше – к евонной бабушке?
Грубы матросы. Прелестней с девочками.
Сорочку по моде. Галстучек бабочкой.
И в «Капитал…» рулетку заверчивать.
«Доходней оно и…» почетней.
Дальше – больше: открою дельце —
«Рога и копыта», «свечной заводик»,
«Ваши денежки – наши девицы».
Но за мысами – мужское дело!
Вот сердце в пропасть. Душа взлетела.
Ход самый малый! Заполнить среднюю!***
Прощайте «Звезды, огни и знаки…».
Еще не поздно сменить на задний,
Но телеграфы кричат:
– Передний!
Но перископы уже в исходном.
Смешно на малом! Слабо на полном?!
Сомкнулись волны. Мы в преисподней.