Александр Хрящевский - Все вниз! Заклинание. Том 1

Есть много ритуалов и традиций:
Бывает – строй,
минута тишины
над мокрым пирсом.
На флоте нет минуты выше,
Дежурный командиру:
– Время вышло!
Рука к виску,
а сердце в небо птицей.
Спасибо флот!
Я горд,
что я твоя частица.
Я – боевая единица.
Не для забавы строят корабли,
Есть цель,
и есть предназначенье:
Сберечь покой родной Земли
И в малом,
и в большом прочтеньи.
Мои компАсы держат верный курс,
Мне днище не распорют буден рифы,
В беде не гнусь,
в бою не берегусь
И от врагов отстреливаюсь рифмой.
Бывает шторм —
и в море,
и в судьбе,
Друзья не верят,
женщина – не слышит
И день за днём в отчаянной борьбе
И сволочь тебя,
в сволочи запишет,
И торжествующе пытает на излом,
И неудачам радуется нагло,
Но как бы мне, ни тяжело,
врагу назло,
Я не сдаюсь
и не спускаю флага.
Есть карандаш
и чистая бумага,
И есть в запасе сотня точных слов.
Не для нытья,
не для сведенья счётов.
Мне океан,
а женщина – тому.
Взрывать слова – опасная работа,
Её не уступаю никому.
Но главное,
но главное,
но главное,
Когда у жизни столь высокая цена,
Чтобы была планета спасена,
Пускай без славы
или же со Славою,
Легко сгореть
в секунду ярким пламенем.
Трудней —
отдать всю Жизнь
по капле
День за днём до дна (-я).
Бывает – Смерть,
не в яростном бою,
Чтоб «погибаю…", мол,
«…но не сдаюсь!»,
Чтоб знать с утра
и в чистое одеться,
А просто,
вдруг,
остановилось сердце.
Сердца быстрее,
чем от бури устают
От тесноты кают,
от тошноты консервов.
Где наша Смерть?
Не думаем.
Не верим.
Пьём ночь водку,
воду поутру,
Бывает,
что и спирт не по нутру.
«…Нам никогда не числиться в потерях».
Не на войне,
хоть и не лёгкий труд.
Что наша Смерть?
Обыденное дело.
Не до наград.
Живым бы не влетело.
Приспущен флаг
и целую неделю
В провизионке
леденеет тело.
Матрос – мальчишка.
Моцарт ли?
Сальери?
И будет миг —
пронзительный и трезвый —
За 20 миль услышишь корабли.
Торпеды – Товсь!
Сомненья бесполезны.
Задраен люк.
Отвалены рули.
«…Настанет день,
когда и я исчезну
С поверхности…»
воды.
Что наша Жизнь?
Подарок?
Наказанье?
Откуда мы?
Куда нас занесло?
Добро и зло.
Блаженство ли?
Страданье?
Ещё вопрос:
– Кому не повезло?
Кому награды,
званья и парады,
А мне не низок гарнизонный горизонт.
Не потому,
что выше не по силам,
Коль будет надо – поведу и флот.
Сегодня – здесь мой фронт.
И здесь моя Россия.
Кому приёмы,
встречи и визиты,
Кому призы,
премьеры и концерты,
Корреспонденты и аплодисменты,
А я себе
не набиваю цену.
Я не гляжу на жизнь из-за кулис.
Почётен труд актёров и актрис.
Мне никогда не кланяться со сцены,
Не петь на «…Браво!»,
не играть на «…Бис!»,
Ни злость,
ни зависть
не замутят стих,
Подобные глубины слишком мелки.
На море у людей другие мерки,
Где суд не спросит – совесть не простит.
Здесь звёзды не с небес,
не с голоса признанье,
Проверит море:
Низок ли?
Высок?
Моряк по прИзыву.
Моряк ли по призванью?
Здесь званья не даются за пустяк.
За десять лет мне командирский знак,
Да медные медали «За песок».

Трухину В. А

У Курил хорошая погода.
Это редкость,
сказал командир.
Нам осталось полусуток похода
И полгода уже позади.

Может завтра опять уходить.
Пусть завидует нам пехота,
Не дано ей столько пройти,
Сколько нам по дорогам подводным.

Мне жизнь прожить- умереть в погонах,
И после смерти тревогой буди.
За спиной полгода похода
И полжизни еще впереди.

Но когда-нибудь в мирных водах
Я скажу, приветствуя мир:
Над Землей хорошая погода,
Пора домой, товарищ командир.

Верзилину Л. Н.

Когда услышу слово штурман,
В душе взвиваются аккорды.
В нём повесть гибельного штурма
И песня яростного шторма.
Оно, как флаг, взлетевший гордо
Над суетою склок мишурной.
В нём тяжкий шум воды забортной,
Обвалом хлынувшей в цистерны,
И вечный профиль Крузенштерна
Над тишиной Невы «покорной».
И книга сказочного детства
Мне распахнёт свои страницы,
И клипер, канувший бесследно,
Вдруг из похода возвратится.
Он пришвартуется к причалу,
Щекой коснётся плит бетонных,
И распрощаюсь я с Печалью,
С мечтой Любви необретённой.
Мне старый шкипер просмолённый
Свои поведает легенды
Про белизну солёной пены
У берегов страны далёкой,
Про бриг, скользящий одиноко,
В просторах полночи туманной,
Предупрежденьем океана
О смерти славной и жестокой.
Бутылку терпкой, горькой влаги
Нам будет выпить не позорно.
Потом споём с ним два бродяги
Про Южный Крест за горизонтом
И про матросскую походку,
Про долгий путь, про смертный бой,
И про усталую подлодку,
Что с глубины идёт домой.