Андрей Шалгунов - Шут и менестрель. Сказка

С ы н

Ты угадал. Конечно, нет!

Ш у т

Ты… молод, и в года свои
Мечтами полон о любви!
А я – где лысый, где седой —
Не хвор любовною мечтой.
Я знаю, что любовь – обман.
Она, как утренний туман,
Лишь солнце завершит восход,
К земле росою припадет
И дымной призрачной волной
Растает в выси голубой.
Известно это мне, поверь!
И даже если ты теперь
Мне будешь клясться всем святым,
Что бескорыстно был любим,
И просто так влюблялся сам,
Знай, грош цена твоим словам.
И помнишь ли ты свой упрек —
Ты был тогда еще щенок,
Но несгибаем и упрям,
И слеп, и глух к моим мольбам.
Ты бросил гневно мне: «Отец,
Я с этой «цацей» под венец,
Хоть режь, хоть вешай, не пойду!
В мою судьбу не кличь беду.
Постыдна эта блажь твоя!»
И – зятем быть у короля! —
Ты отказался! Наотрез!
И вскоре из страны исчез;
Такой судьбою пренебрег —
Жениться без любви не мог!
Теперь же ты, мой блудный сын,
Похоже, всем чужой! Один!
Нашел ли ты в чужих краях
Любовь да счастье? Вертопрах!
И не нашел, и не найдешь,
Хоть ты умен, красив… хорош.
Любовь – интриги, страх и ложь,
Любовь – и зло, и боль, и бред…
Я прав? Ответь!

С ы н

Конечно, нет!

Ш у т

Ну вот, опять не хорошо…
Пять лет, пять зим уже прошло,
И за немалый этот срок
Ты сколько истоптал дорог…
Но все они тебе не впрок.
Упрямым, как и был, сынок,
Таков и есть! Как будто Бог
Лишил тебя своих забот.
Ты посмотри, как мир живет —
Повсюду похвальбы и лесть,
За местью кознь, за кознью месть;
И в жизни только тот горазд,
Кто купит всех и всех продаст;
Кто не сочтет за стыд и грех
Прибрать к рукам чужой успех;
Кто чувством скуп и мыслью сух,
В ком пламень совести потух;
Кто не таит в душе испуг,
Когда ненужным ставший друг
Легко был предан и забыт;
Кто только власть и деньги чтит!

Признайся, сын, ведь ты один.
А где же тот простолюдин,
Твой друг, что был тебе как брат,
Который много лет назад,
Да, почитай, со дня крестин,
С тобою стал не разлучим,
Как море с берегом своим —
И в штиль, и в шторм, и ночью, днем,
И в холод, в зной всегда вдвоем
И волн простор, и суши твердь!
Казалось всем, что даже смерть
Пади крылом своим на вас,
То и тогда в предвечный час,
К руке рукой, к плечу плечом
Прижавшись, встретиться с Христом
Последним праведным путем
Пошли б вы, как всегда, вдвоем.
И где ж теперь он – лучший друг?
Когда по королевству слух
Пополз о том, что сгинул ты,
В мгновенье ока став крутым,
Он обаял собой вельмож.
И во дворец стал сразу вхож.
И слуг терзал как кровосос,
И мне грозил, молокосос.
С расспросами, как мытарь, лез.
Но, слава Богу, вдруг исчез…
А там вослед за ним и я
Отправил к черту короля…
Подался в эти вот края.
С тех пор не знаю, где он, что…
Но ты сюда один пришел!
Теперь не вместе вы, а врозь.
И ты с себя гордыню сбрось
И согласись – и дружба прах,
Обиды, боль, интриги, страх,
Источник и тревог, и бед!
Сынок! Я прав…

С ы н

Конечно, нет!

Ш у т

Ты тот же все – спесив как черт!
Как старый ростовщик уперт!
Но я доволен, даже рад,
Что не пуглив твой умный взгляд,
И тверд и звучен голос твой,
И не юлишь ты предо мной.
Я рад, что ты ни вор, ни тать,
Хотя сегодня ночевать
Запру тебя я в каземат.
И этому я тоже рад!

С ы н

Я не забыл тебя, отец —
Ты тот же все… И плут, и льстец.
Не знаю, что затеял ты,
Но… в действе, чтоб достичь мечты,
Роль для меня ты приберег…

Ш у т

О! да… Ты прозорлив, сынок!..
Тебя прислал мне сам Господь —
Твой ум могуч, роскошна плоть,
Характер смел, рука крепка;
Ты мне поможешь обороть
Твердыню, что для старика —
Увы, проблема одолеть.
Года бегут, я стал стареть…
Но мы до срока увлеклись.
Сейчас тебя проводят вниз
В обещанный тебе «отель».
Там стол накрыт, и ждет постель.
Я дать велю тебе перин,
Ведь ты – не кто-нибудь – мой сын!
Не обессудь, что там темно,
Решеткой забрано окно,
Дверь запирают на засов,
И стражей гулкий стук шагов
Ты будешь слушать в эту ночь,
Чтоб не удрал. Ты мне помочь
Обязан… Завтра… А пока
Конвоя нет, ты старика
Потешь немного, расскажи,
Где ты бродил и как ты жил?
Я удивлен, ты свеж лицом,
Глядишься бравым молодцом,
Подобран тщательно костюм.
Ты вежлив, вовсе не угрюм,
И мне никак нейдет на ум,
Чем занят ты? Твоя стезя
Покрыта тайной. Видно, зря
Считал себя я столько лет
Познавшим жизнь и белый свет.
Тебя не гложут страх и стыд,
Для разговоров ты открыт,
Но понапрасну не речист.
Душой и в мыслях, видно, чист.
Догадка крутится в мозгах…
На шее шарф, а на руках
Мозолей нет. Ты прям в спине.
В холщовой сумке на ремне
Не книги ли? Ах, нет!.. Свирель!!!
Сынок, ты кто?!