Дмитрий Хромов - Выше неба. Поэзия 2015—2019

Твой костёр угас на закате дня…
Где ж ты Русь моя, что вела меня?
Вот, порвав узды, кони белые
Скачут травами злато-спелыми.

Где цвели сады – темень тьмущая.
От лихой беды – горечь злющая.
Искушали-то мы судьбинушку.
Ветрам бросили, как осинушку.

Закрома уже развалилися,
А пришла зима – разозлилися.
Из худых штанов хвост болтается,
А мужик-то пьёт, горем мается.

Нету счастия на родной земле.
От участия вся душа в золе.
Тянем поясок – лишь бы чистые…
Где ж вы кони-то наши быстрые?

В травы колкие одевалися.
Только с волками заигралися.
Под речной водой омут вымыло,
Удаль русская в воду кинула.

С маху в полынью, брызги по ветру,
Но хрипя к утру, пошёл по миру.
И как лебеди – крылья белые,
Закатал в кулак мысли смелые.

Всё стерпел, что смог, все пожарища,
Но щелкал курок у товарища.
И вернулись мы в землю русскую
Да под песенку петербуржскую.

Станем соками, встанем травами.
Невысокими, некортавыми.
Станем облаком, станем водами.
Чистым воздухом над невзгодами.

Инакомыслящих в России не хватало:
Их убивали, вешали и жгли.
Но для великого народа надо мало:
Бог говорил с креста или петли.
Не помогали тут ни казни, ни запреты:
Мы вглядываясь также в небеса.
И возвращались старые поэты,
И слышались ушедших голоса.

За словом бога поднимались люди,
Шли, как святые горлом на мечи.
И закрывали свои лица судьи,
И опускали руки палачи.
Запретные слова вернулись песней.
Иные мысли – словно божий свет
Светил повсюду, и подобно бездне,
Он поглощал ту власть и их запрет.

Что было новым, скоро стало старым.
Теперь в ходу уже иная страсть.
Но также снова с политическим угаром
Клянут «иного» поэтическую власть.
Стреляют, душат, режут по живому…
По-прежнему ценнее мыслей – меч,
И обращаясь от души к любому
Рискуешь тем, что выше твоих плеч.

Он объявил войну стране
Всех обвиняя в терроризме.
Потом топил страну в…
Подобно вездесущей клизме.

Он объявил войну стране,
Себя поставив выше всех.
Потом, подобно сатане,
Он мстил за правду и за смех.

На все конфликты посылал
Он тысячи своих рабов,
И не шатался пьедестал
На пирамиде из гробов.

Пою всем будущим пророкам:
Ты ведьма! И твой пробил час!
Наперекор людским порокам,
Есть небо, что звучало в нас!
Все тайны мира не измерить,
Их ведать избранным дано…
А ты могла шагами мерить
И небо и морское дно.

И ты ночами призывала:
Огонь! Огонь! Иди за мной!
И словно книгу открывала
Неведомый нам шар земной.
Все звезды, спутники, кометы
Ты облетела по ночам.
Предстали редкие планеты
Твоим немыслимым очам.

Ты скрытые людские души
Могла в мгновения постичь.
Печаль-река точила суши,
И только ты могла любить.
Огонь! Огонь! Иди за мною! —
Шептала ведьма по ночам.
И крылья за её спиною
Вздымались в такт её речам.

Охотников на ведьм не мало:
Ведь проще верить, чем любить!
Они же прятались сначала,
Искали, чтоб потом убить.
Тебя в огонь они бросали,
Но ты шептала все равно:
Огонь! Огонь! Прими печали!
И он струился, как вино.

Ты их простила… Божьей искрой
Тогда поднявшись к небесам.
И уносилась песней быстрой
К далеким звездным чудесам.
Тебя всё нет… Проходят годы…
Но покоряя шар земной,
Я слышу четко через своды:
Огонь! Огонь! Иди за мной!

Нечем не приметна, но все же заметная,
Жила Катерина в древесной тиши.
Усталому путнику тропка заветная
В ту полночь привиделась в тёмной глуши.
Он в дверку стучится, и надо ж случится —
В лесу сильный дождь, и почти ураган.
Ему открывает младая девица:
Глаза – как алмазы сквозь синий туман.
Немеет мужчина, и в том есть причина:
Такой красоты никогда не видал.
А дальше знакомая многим картина,
И ветер лишь в трубах сильней завывал.
Она же упряма – не робкая дама:
Глаза, как огонь, и как камень рука.
В ту ночь избежала, та девушка срама,
Но он отомстит, – то слова мужика.
И вот по опушке к древесной избушке
Идут очень злые полсотни крестьян.
Они сговорились на местной пирушке
Судить ту девицу законом древлян.
Её привязали, не дав оправдаться.
Под крики детей и ликующий баб.
Они всегда правы (им стало казаться),
Раз тот, кто пред ними, спокоен и слаб.
Огонь освещает угрюмые лица.
У ног её пламя. Удушливый дым.
Но вдруг, улетает, как искра, девица,
И палит деревню назло всем святым.
Горят, словно порох, под огненный всполох
Под крики и вопли крестьянских детей.
И прыгает с факелом огненный Молох,
Сжигая дома и жилища людей.
Нет жалости к тем, кто преследует слабых,
И кто, позабыв о законе добра,
Выслеживал честных, неимущих и правых.
Их грешные души спалили дотла.