Дмитрий Шувалов: Срок годности бесконечен

И снова выстрел грянет с носа корабля,
Погибнут тысячи цветов невинных.
В слезах на человека бросится Земля,
Включив животные инстинкты.
Пожары, смерч, движенье литосферных плит —
Цена за глупость в ожиданьи льготы…
Но все уляжется. Земля опять простит,
Окутав нас любовью и заботой.

Земля всегда дает возможность, новый шанс.
Одни используют его довольно просто:
Транжирят без запаса выданный аванс,
Потом лишь глупые голодные вопросы.
Все времена – незавершенная спираль,
В ней связи очень прочные, тугие,
Есть слуги, господа: привычная педаль
Для общества. Но есть другие.

Способность посмотреть на мир со стороны,
В единстве силы, слабости и веры,
Без жидкой робости и сухости войны,
Дается лишь отчасти, но без меры.
И если человек откроет эту дверь,
Закрыть уже никак ее не сможет.
Но что за нею: бабочка ли, зверь?
Что его духу ближе и дороже.
Забуду всё, возьму свой маленький альбом,
В котором память лет, так близких сердцу.
Я вновь переживу и подростковый гром,
И тихий свет полупрозрачной дверцы.
Не спрятаться за ностальгией, не уплыть
По морю слез от настоящих будней.
В стакан пустой, хоть капельку воды налить,
И жажду утолить в дороге трудной.

II

Так просто с умным видом наблюдать
За тем, что было, и давать советы
О том, как надо было жить и умирать,
Как будто есть на все простейшие ответы.
Но что будет теперь, прямо сейчас?
Пока все видно четко, без тумана?
Нет времени на подготовку умных фраз,
В которых будет правда без обмана.

Сегодня каменные глыбы под водой,
Во мраке тины и глубинных мифов.
Без изменений вечен их речной покой
И лишь макушка слышит чайки крики.
Я поддаюсь течения крутым волнам,
И лишь пытаюсь оказать сопротивленье,
За веру мрачным каменным столбам,
Их опыту при взлетах и падениях.

Я снова здесь в кругу сияющих друзей
Смеюсь от радости наивно, как ребенок.
Снаружи тихий исторический музей,
Внутри – участник экстремальных гонок.
Проходит вечер выходного дня.
И вместо намертво забитых в землю свай,
Я вижу тление душевного дешевого огня
И слышу крики «Лей, не проливай!»

Привычный двор блестит наутро за окном,
По снегу носится собака Рокси
Усталый, добрый, старый дед Мирон
Зовет ее, кидает в ноги кости.
В эту секунду, в этот кроткий миг
От перегрузки прога зависает,
Не реагирует на пульта клик,
Оперативки мозга просто не хватает.

Мигает индикатор быстрой остановки сна,
Глаза открыты, в них цветные схемы.
Свободы жажда снова включена,
Но с нею антивирус всей системы.
Я замечаю нерешенный сутевой пример,
Сеть уравнений из размытых функций…
Вдруг пустота от принятых системой мер
Заставила меня проснуться.

Ловлю тревожный женский алый взгляд.
Встаю с постели в долгий понедельник.
И занимаю место в третий слева ряд.
Послушной совести бездельник.
И снова лодка плавно двинется вперед
В огнях пустой неоновой рекламы,
Каналами, большой Невы в обход,
Между картинками кроссовок и пижамы.

В любой квартире яркий пиксельный экран
Выводит новости про чудо государство,
И диктор раскрывает всем желанный план
Развития капитализма в царство.
Он говорит про сложный терний путь,
И на него укажет взгляд нахальный,
И не сойти с пути нам, не свернуть
С прямой сегодняшней из точки эпохальной.
Анализ новых творческих словесных мук
Звучит в наушниках лукавыми битами.
В манеже цирка обезьяна и ее пастух
Торгуют восковыми свечками-хитами.
Усталость от бесчувственных
предельно чистых нот.
На площади в ночной тиши в фонарном свете
Стою, пытаясь разглядеть дыхание
далеких звезд…
Вновь пустота. И по щекам бьет сильный
рваный ветер.

III

Все стихло. На дороге снежно-белый лист.
Прохлада утра успокоит и разбудит.
На тусклой сцене догорающий артист…
Все это раньше было, есть теперь и будет.
Дорога молча убежит одна вперед.
Не обернется, даже не простится,
А лодку крепко схватит ненасытный лед.
Меня заставит перезагрузиться.

Любовь стрелой поможет мне зажечь искру,
Что заперта замками эгоизма.
Любовь начнет масштабную игру