Сергей Данилов: Время исправить ошибки

Не грозит мне разоренье,
Конвертация валют —
Из активов: соль, варенье,
Вымпел за ударный труд.

Прозябаю без работы
На диване до весны…
Как там выборы в Дакоте,
Освоение Луны?

Мне надо научиться снова жить
И залечить обкусанные локти,
Не выпускать невольно злобы когти,
Связать судьбы разорванную нить.

Одним на свете меньше подлецом —
Его, мерзавца, для меня не стало.
Я опущу бесчувствия забрало,
Чтоб не светить заплаканным лицом.

Ох, как же тяжело смотреть в глаза,
Рассказывать знакомым, сослуживцам,
Назойливым бесчувственным счастливцам,
Что в тупике семейная стезя.

Уж лучше безутешною вдовой
Скорбеть по похороненному мужу,
Чем заполнять слезами боли лужу,
Знать: он с другой, здоровый и живой.

Возможно, время вылечит меня,
Известный лекарь справится с годами.
Мне тошно одинокими ночами,
Не сплю, проклятья сдавленно бубня.

Мы были вместе три десятка лет,
Вдруг – молния нежданного разрыва.
Мне кажется, я прыгнула с обрыва,
Лечу в испуге, снизу почвы нет.

Семейный дуб разрублен пополам.
Один даёт весёлые побеги.
Другая часть как будто в грязном снеге —
Мне холодно и мерзко по утрам.

Безбрежная, враждебная зима:
Пустых воспоминаний равнодушье,
Отчаянья холодное удушье,
Беды всепоглощающая тьма.

Я видел в жизни очень много,
Возможно, лишнего и зря:
Как протекает быт убого
От января до декабря,

Как за фасадами барокко
Растут несчастия грибы,
От неуёмного порока
Черты становятся грубы.

Улыбка – красочная маска,
Под ней уныния печать.
Затянет отношенья ряска —
Проблем в любви не избежать.

Не сыщешь дармовой монеты —
За всё приходится платить.
Не приживаются советы,
Их невозможно воплотить.

Две стороны одной медали:
Дворцов владелец одинок,
Другой, живущий не в Версале,
Лелеет дружеский поток.

Несправедливость миром правит —
У правды слишком кроткий нрав.
Политика всегда лукавит,
Презрев свой собственный устав.

Уходят безвозвратно годы
И усыхает доброта.
Меняет время на доходы
Без спроса ловко суета.

Под грузом долгого познанья
Сменяет радости печаль.
Я спрятал гнев и назиданья,
Надев терпения вуаль.

Раньше я мучился от одиночества,
Бился в пустынной квартире часами,
Не выносил роковые пророчества,
За разговоры цеплялся зубами.

Дни без общения шли утомительно,
Плыли, как будто стерильные, в вате.
То по квартире скакал уморительно,
То без движенья лежал на кровати.

Был воплощеньем худого холерика,
Склонного мчаться по первому зову.
Не привлекала меня эзотерика,
Секс и движенье считал за основу.

Годы свои принесли изменения.
Я, избегая общенья былого,
Не приношу никому извинения
И ухожу от скопленья людского.

Не посещаю давно дни рождения,
Корпоративы и в клубах попойки,
А, ощущая прилив вдохновения,
Много пишу в аскетичной пристройке.

Схлынула страсть, не хожу на свидания,
Время не трачу на женщин бездарно.
Связь – исключительно по расписанию,
Эргономично, легко, санитарно.

Не раззадорить меня разговорами,
Мы обсосали все вечные темы.
Я себя бью эфемерными шпорами,
Лемму фундируя для теоремы.

В кинотеатрах сюжеты известные,
Макулатура искусства вторична,
Чувства с экранов сквозят неуместные.
С книгой досуг коротаю отлично.

Стал экстраверт молчаливым флегматиком,
Не доверяющим ценным советам.
Лучше прослыть чудаком, маразматиком,
Чем потакать всем убожествам света.

Я был когда-то великаном
С огромным сердцем благородным,
Считался истинным гурманом
И людям помогал голодным.

Дарил подарки безрассудно,
Делился знаньями спокойно.
В благих мечтах летал подспудно.
Общался с дамами достойно.

С годами начал я ссыхаться
От одолевших треволнений,
Всё реже петь и улыбаться,
Вздыхать от пагубных сомнений.