Елена Поварова - Приготовь мне на завтрак ромашки

Приготовь мне на завтрак… ромашки.
Или торт испеки… из объятий.
Удиви меня. Чем? Да не важно.
Улыбнись, мне и этого хватит.

Незаметно так утро подкралось.
Слышишь, бродит в пижаме в цветочек.
Не хочу я вставать. В одеяло
завернусь, оно тёплое очень.

Мы так часто не ценим минуты.
Лёгкость утра подобна снежинкам.
Быстро тает в руках, почему-то.
Дом, работа, по кругу… в картинках…

И однажды то утро настанет,
в нём тебе шестьдесят, или больше.
Если жизнь остановит свой танец?
Туз последний давно уже брошен…

Так прохладно… Осеннее утро.
Слышишь, бродит в пижаме в цветочек.
Не хочу я вставать и не буду.
Ты прижмись, я ведь тёплая очень.

Заплетаю слова я в нелепые, странные строки,
с глуповатой улыбкой на слишком серьёзном лице.
Ощущение времени тонет в клубничном сиропе…
Мне до лампочества, что же там ожидает в конце.

В позвоночнике мысли осели, покинув орбиты.
По извилинам мозга гуляет голодный сквозняк.
Мир сгоревшего «я» растопчу о бетонные плиты.
Удержать равновесие? В этом поможет коньяк:
в шелестящее сердце, с глотком, осторожно вольётся,
вырывая из зоны, где долго был выключен свет.
Мой размазанный мир, ты лишён прагматичных пропорций.
И, увы, потерял на меня дерзновенный патент.

Заплетаю слова я в нелепые, странные строки,
с глуповатой улыбкой на слишком серьёзном лице.
Время дремлет устало, как ягодка в сладком сиропе —
я, по меркам стандартов, константный его пациент.

Стать бы чистым листом, беспечным.
За спиной непогода бредит…
На попутный сменить бы встречный.
И не путать где быль, где небыль.

Оптимизм не отнять – врождённый.
Повседневно? Знакомо слишком?
Но сейчас он в конце колонны
завернулся в своё пальтишко.

Я всего лишь одна из массы —
ты так думаешь – мне удобно.
Расфасованным счастье дважды
не бывает, как ни прискорбно.

Стать бы чистым листом, но вряд ли —
очень часто «вчера» мне шепчет:
«Не сыграть тебе с «завтра» в прятки,
не сменить на попутный встречный».

Дребезжат окончанья нервов,
замерзая в порывах мыслей.
Но исчерпаны все резервы,
и листом я не стану чистым.

Здесь нет вопросов, нет ответов,
лишь солнце, чайки, брызги волн,
песок ракушками одетый…
Всё кажется немного сном.

Я сквозь очки смотрю на небо,
на сливки вязких облаков…
Вдох… запах соли… моря эхо…
Шаг по воде… и нет следов.

Здесь нет вопросов, нет ответов,
прозрачны мысли и просты,
в потоке ультрафиолета,
где нет меня… я вне игры…

Я покрасила листья синим,
слишком синим, наверно, цветом…
По периметру море линий
и светлеющий шар рассвета.
И деревья замрут под кистью,
растворяясь в лазурной краске.
Я покрасила синим листья,
не случайно и не напрасно.
Я подумала, что возможно,
в параллельном, быть может, мире,
есть на карте волшебный остров,
а песок там небесно-синий…

Моё отражение – символы, знаки. Просто,
задыхаясь, качаются, тая на грани «надо».
Сама по себе, как затерянный где-то остров —
персональный, заученный, жаркий кусочек ада.

Быстрей бы сойти на конечной, поставить точку.
Поменять направление ветра, дороги. Местность
усыпана ложью по капелькам, по глоточкам —
заблудиться легко, оставаясь предельно честной.

Но сердце в груди погремушкой, зачем-то верит
в продолжение строк, в наступление дня и ночи,
внутри, разбиваясь о рёбра, в плену артерий…
Но обратный билет в зазеркалье, увы, просрочен.

Опять по тоннелю, упрямо ища запреты,
ухожу в ощутимый я минус, уже не надо
играть в разговор, размораживая секреты —
пусть сгорают они в персональном кусочке ада.