Елена Поварова - Приготовь мне на завтрак ромашки

Аскорбиновое солнце на палитре небосвода
расплескалось яркой краской…
Ощущение полёта.

В облаках, как кипень белых, отдыхает тёплый ветер,
лес навёл мэйкап зелёный…
Мысли все сейчас о лете.

Обросла земля травою свеженовою, хрустящей…
Светло-жёлтый одуванчик…
Эклектическое счастье.

Я взяла бумагу, ручку… пополам на «до» и «после»
разделила лист пунктиром…
Где-то меньше, где-то больше?

Пополам не получилось, да и ладно, суть не в этом.
Фиолетовое солнце…
Аскорбиновое небо…

Кубики льда… Холод скользит по стеклу.
Пальцами ветер стирает вчерашние лица.
Листья осенние, шорохи, слов вереница,
на зиму всё собрано в дальнем углу.

Осень уйдёт… Память прихватит с собой…
Вряд ли найдётся виновник трусливого бегства,
видно придётся мириться с унылым соседством
мороси дней, прошлой зажатых виной…

Кубики льда лужей холодной лежат.
Вот и закончилось их по окошку скольженье.
Может быть, это не более чем отраженье
времени, где… кто-то другой виноват.

Повержены крестик с ноликом.
К чему им теперь оружие?
Нарушена цельность облика,
пространство и время сужено.
Мельчайшими переменными
стираются очертания…
Так близко уже к сгоранию
слова, что казались верными.

А может всё наваждение?
Иллюзий затёртых кружево?
Курс – самоуничтожение?
Ведь разум слегка простуженный.
Нет слов, что казались внятными
на грани полусознания…
Сложенье на вычитание?
Не поздно ли на попятную?

Мягонькой лапкой коснётся ладони
и влажным лизнёт язычком.
Ей не нужны фарадеи 1 1 Фарадей – единица измерения электрического заряда. и моли 2 2 Моль – единица измерения количества вещества.
и Лермонтов ей не знаком.

Вряд ли известна модель Резерфорда 3 3 Модель Резерфорда – одна из первых моделей строения атома. ,
строенье молекул воды.
Даже на привязи будет свободней,
свободнее, чем я и ты.

Тёпленьким боком прижмётся и сразу
забудется горечь обид.
Карие бусинки многое скажут
и спросят о том, где болит.

Нежность, доверие в бархате взгляда
укроют от стаи забот.
Знаю, что где-то под этим нарядом
лесная волчица живёт.

Мне говорят, что у меня уютно,
что дом согрет в ладошках у судьбы.
Похож на свет, на маленькое утро,
где время без привычной суеты…
Где дождь любой становится теплее,
где сильный ветер переходит в бриз,
где даже иней белоснежный греет,
когда зима рисует свой эскиз.

Мне говорят, что у меня уютно.
Но ведь никто не знает почему
мой дом похож на маленькое утро —
я каждый день рассеиваю мглу.
Стираю с полок паники росточки
и выметаю горечь и печаль.
Надежду собираю по кусочкам
и бережно укутываю в шаль…

Мне говорят… А я сажаю крылья,
что бы мечта летать всегда могла.
И если руки ломит от бессилья —
есть два пушистых беленьких крыла…
Мне говорят, что у меня уютно,
что я с судьбой давно уже на ты.
Но сколько стоит «маленькое утро»?
Не дай вам Бог коснуться той черты.

Шум ветра, лес и тихий шелест листьев
и сумрак жмётся к коже… холодит.
Страх правит бал,
а сердце в закулисье
пульс превращает в тоненькую нить.

Шум ветра, лес, стихает шелест листьев.
Молчат деревья, замерли и ждут:
каков финал…
Уже слышны их мысли.
И до финала несколько минут.

Шум ветра, лес и слышен только шорох.
Взметнулся в воздух жёлто-красный лист…
А мир так мал…
И я, всего лишь, сполох,
а может тень без видимых границ…

Шум ветра, лес, не слышен больше шорох.
Всё ближе их багровые глаза.
Но страх пропал,
забрав с собой опору…
Меня не ждут, я знаю, небеса.

Шум ветра… лес… замкнулся… кольцевая…
Дыханье… кто-то рядом… близко… крик…
Луны овал…
Голодный волк… вне стаи,
им, как и мною, правит лунный лик…