Олег Ладыженский - Мост над океаном

Уже идешь?

Я вспоминаю о вас,

Прежних печалей аванс,

И на гитаре,

Разбитой и старенькой,

Тренькаю медленный вальс.

Кружится все – раз-два-три!

Тихо и пусто внутри.

Необнаружено

То, что, снаружи, но

Даже свеча не горит.

Гаснет ее фитилек,

Я от всего отдален,

В лапах безверия

В прошлого двери я

Бьюсь, как в стекло мотылек.

С пальца сорвалась струна,

Плакать не хочет она,

Я и гитара – мы

Кажемся старыми,

В этом не наша вина.

Я не знаю, что будет после,

Я не помню, что было раньше,

Но уходит все дальше поезд,

Но и я ухожу все дальше.

Ах, как я бы хотел остаться,

Не глядеть на каркасы станций,

Не метаться меж поездами,

Не тянуться за проводами…

Но стук глухих колес,

Но звон далеких рельс,

Как шепот тихих слез,

Сопровождают рейс.

До встречи! Не скучай!

Пиши и не грусти!

…а слышится: "Прощай!"

…а слышится: "Прости…"

Мы себя за проколы судим

В вечной битве любви и долга.

Расстаемся едва на сутки –

Ах, как долго, как это долго!

Горизонт изогнулся луком

И простых поездов движенье

Вырастает уже в разлуку

На просторах воображенья.

И бьется о стекло

Замерзшая листва,

Я к Богу на поклон

Иду просить слова.

Чтоб все оборвалось

Комком забытых строк

Под маятник колес

На циферблат дорог.

…а слышится: "В свой срок…"

Говорят, что женщины взрослеют

Раньше, чем мужчины. Может быть,

Именно поэтому они

Из кокетства или же от скуки

Нас, юнцов, одергивают – будто

К яме подошедшего ребенка.

Иногда ребенок протестует,

Плачет, лезет драться, возражает

И ломает хрупкую игрушку

Под смешным названием "Любовь".

Говорят, от этого взрослеют…

Кто из нас игрушек не ломал?

Расставаться, в общем-то, не страшно:

Ты уходишь, от тебя уходят,

Все достойно, просто, современно, –

За последних полторы недели

Ты с ней о любви не говорил,

А теперь сказать и не успеешь,

Потому что не было любви –

Так, намек, мерцанье, полушепот…

Словно ты вертел в руках игрушку,

Надоевшую, в пыли лохматой,

А она упала и разбилась.

И теперь игрушку стало жалко –

То ли оттого, что свыкся с нею,

То ли наиграться не успел.

Кто из нас игрушек не ломал?

Кто посмел сказать: "Ломать – не строить!",

Не умел ни строить, ни ломать!

Он не знал, как горло пересохнет,

И в виски ударит кровь, и сердце –

Бунтовщик! – не подчинится воле.

Но, зажав в кулак и пульс, и сердце,

Ты сведешь трясущиеся руки,

Ты сожмешь оплавленные пальцы,

И сломаешь все-таки игрушку,

Как бы там ее ни называли,

Преднамеренно и неслучайно,

Да еще, чтоб не хотелось склеить,

Хрустнут черепки под каблуком…

Пусть ребенок плачем протестует,

Пусть юнец уходит, чтоб вернуться,

Пусть они однажды вырастают –

Кто из нас игрушек не ломал?

Миледи, мы немы –

Как будто не мы.

О, Ваши фонемы

Лучом среди тьмы

Смущают умы.

Миледи, мы – свечи

для Ваших ночей.

Огарок не вечен,

Но, в блеске лучей,

он Ваш иль ничей.

И, в клетчатом пледе,

Под стук кастаньет –

О, где Вы, миледи?!

Молчит Интернет.

Неужто Вас нет?..

Не умею молиться.

Вместо света и слова,

которые – Бог,

Вспоминаются лица.

Ваши лица.

Кувшины с хмельною судьбой.

Я счастливчик.

Мне вами дано похмелиться.

Здесь рассвет над заливом

И дождь

по просёлку

вприпрыжку,

Страх остаться счастливым

И прошлые беды забыть,

Ощущенье зимы,

Изумленье хватившего лишку

И, грозой

над весенней,

цветущею сливой,

Над глазами –

заботой

сожженные лбы.

Я смотрю.

Я желаю измученным развеселиться.

Это все, говорю.

Это все, что я вам подарю.

Я, увы, не умею молиться.

* * *

Взволнован ветхий календарь

В преддверьи встречи с Новым годом,

А за окном стоит декабрь

И недекабрьская погода,

Идет-бредет унылый дождь,

Топча асфальта грязный пластырь.

Кого ты ждешь?

Чего ты ждешь?

Неясно…

Игра не стоит свеч,

Париж не стоит мессы,

Глава не стоит плеч,

Да и романа, впрочем, –

"Не мир принес, но меч!.."

Стою на лобном месте

И думаю, что жизнь