Array Антология - Соборище. Авангард и андеграунд новой литературы

Блуждать уставший пилигрим,
Свободе заложивший душу,
Склонюсь над именем твоим…
Корабль выброшен на сушу…

К чему искать другой причал,
Другой волны прикосновенье,
Мне ты начало всех начал,
Мечты и грез совокупленье…

P.S.
Пока же к берегам иным
Ты ручейком свободным льешься.
Склонюсь над именем твоим
И ты во сне мне улыбнешься…

Ну, назови меня убожеством, попробуй,
Не бойся, оскорблением избавься,
На ране кровь засохшую потрогай,
Не бойся, боль давно уже ушла вся.

Не бойся, волю дай своим упрекам,
Избавься от накопленного яда,
Верни меня назад, к моим истокам,
Где нет тобою созданного ада.

Тебе же легче станет, дорогая.
Пусть жизнь моя, по капле истекая,
Не тронет болью сердца твоего…

Да, я убог,
Со мною только Бог.
И больше никого…

Тени бархатным мраком,
Наплывали, как тучи,
Сердце каменным страхом
Стыло сетью излучин.

Было трепетно-жалко
Бледно-лунного света,
Тенью плотной качалка
Стала больше предмета.

От немого вниманья
Уставая украдкой,
Время тайным желаньем
Спало призрачно-сладко…

P.S.
И ему не мешая,
Pianissimo-тонко,
Тишину обнажая,
Плакал голос ребенка.

Ты в сердце у нее
Всегда отыщешь уголок,
Коль ты приснился ей,
Коль завладеть ты смог
Не телом, а кусочком сна,
Коли во сне своем она
В душе хранящиеся тайно
Свои мечты, свои желанья
Тебе доверила, с тобой связала…
Поверь, что этого не мало —
В ее душе иметь свой уголок,
Иметь свой пол и потолок,
Свои границы Бытия…
Когда-то Небо и Земля…

в Москве идут дожди наискосок
тут выпавшая осень пахнет небом
глинтвейном сыростью стихов
колючим пледом
и одиночеством из полинявших снов
тут все за всем кружится и летает
реально левитирует – живьем —
старушка рыжий пес бесхозный шарик
мой зонт деревья и влюбленные —
вдвоем
тут от порядка мало что осталось
сезонный хаос
чей-то мудрый чих
пусть мне это приснилось показалось
пусть не придется
все это
лечить.

я где-то в прошлом уже воскресала
в красивых платьях и налегке
как призрак в шумной толпе вокзала
как снег, приснившийся в сентябре
котенком, пьющим из лужи небо
седой старухой с авоськой лет
и ковылявший за мною следом
порой терял мой нестойкий след
а я назло ему вечно снилась,
врывалась в каждый буквально сон
и мелко-мелко посуда билась
и долго шлялся по дому звон
я помню много, чего не стоит
я дежавю приручила – вот
я все не помню, не помню, кроме —
как стрелки свой замедляли ход:

когда мы были вместе и голубой шарик
в руках девочки летел в обратную сторону…

моя тень как привязанная
как будто военнообязанная
шаг в шаг чеканит
прислонившись с краю
я ее ни о чем не расспрашиваю,
терплю ее не накрашенную
длинноногую, худоплечию
с утра терплю и до вечера
и чайку налью и часок вздремну,
просыпаюсь,
а она ногами меряет тишину…
день проходит и год проходит,
а она без праздников и субботы
ходит за мной след в след,
особенно когда свет,
свет…

День устал. Сквозняк до дрожи —
Тюль щекочет беспардонно,
Докурю сейчас и брошу.
Спит младенец. Спит Мадонна.
На часах без трех двенадцать…
Три минуты доскучаем
И бессоннице сдаваться
вместе с недопитым чаем
будем.
…обязательные люди…
…самобытные ленивцы…
удивленно замечаем
в перепутанных ресницах —
Свет,
забытый в коридоре…