Александр Матюшкин - Дневник строителя

Пока я буду отдыхать
Чужую грудь с трудом сосать
Вернёмся на печальный луг
Удел раскаянья и мук.
Лишь только волк меня унес
О сколько было горьких слёз
К земле приникла с воплем мать
Никто не мог её унять
Сестра безумно в стороне
Кричала в голос обо мне.
И брат, виновник злой судьбы
Боясь последствий и беды
На след мой с ужасом глядел
Лежал под стогом и ревел.
Сбежались вся моя родня,
Кто знал, и кто не знал меня
Все часто охали вокруг
И всюду видели испуг
Опомнясь шумная толпа
Рванулась вслед искать меня
И тут по лесу вкривь и вкось
Сплошное эхо понеслось.
Искали кровь иль волчий след,
Немые признаки примет,
Обрывки шерсти по кустам
И днища старых волчьих ям.
Но слишком лёгок волка бег
И на земле не только след,
Ни капли выпавшей слюны
Ни разу не были видны.
Клонился к ночи шумный день
И на поляны молча тень
Ложилась длинной чередой
И мнился всюду призрак мой.
Но тщетно, люди в тишине
Сходились молча, обо мне
Никого там вслух не вспоминал
Лес потихоньку замирал.
Лишь мать с надеждой ждёт и ждёт
Быть может кто-то принесёт
Ей весть утешную, но нет
Пропал в лесу мой с волком след.
Закончен день бесплодных мук
Все покидали тёмный луг
Поспешно. Чудился кругом
За каждый звуком детский стон
Вслед за отцом и брат с сестрой
Плелись знакомую тропой.

Просыпался чудный мир,
Только я глаза открыл,
Как раздался надо мной
Незнакомый тихий вой.
Снова я, как ночью мрак
Раскричался натощак
Ртом искал чего бы съесть
Но хватал руками шерсть.
Не беда инстинкт велик
Отыскал я в тот же миг
Мать безмолвную свою
У зверей в глухом краю.
Вскоре начал ползать я
Мои новые друзья
Стерегли мой каждый шаг
И учили, что и как:
Нюхать запахи земли
Где чужие, где свои
Где в кустах олений след,
Что на завтрак и обед
Должен был я кушать там
Кто ютится по кустам
Кто стрекочет меж ветвей
Кто щебечет, кто поёт,
Кто гнезда не признаёт.
Кто рычит в безлунной мгле
Так, что жутко станет мне.
Время шло, я рос и рос,
Был я грязен, гол и бос,
То, что было на спине
Порвалось давно на мне.
Нагишом я бегал там
По завалам и кустам,
Не причесанный, босой
Умывался я росой.
Спал на пнях, во мху, траве
Или просто на Земле
В дождь дрожал, нещадно
В страхе норы в склонах рыл
Или в густую листву
Забирался по стволу.
Вскоре начал голодать
С каждый днём все меньше «мать»
Приносила молока
Висли тощие бока
Ей до нас всё меньше дела
Постепенно свой удел
Должен был определить
Бегать, есть, сражаться, жить.
Ел грибы, болел, блевал
Постепенно привыкал
Отличать хороший гриб,
Но ни разу больше крик
Лес не слышал от меня
Ни в ночи, ни средь дня.
Волки шумною толпой
«Издевались» надо мной.
Как я грыз сырую кость
Зрела к ним немая злость,
Но других не знал утех
Молча я терпел их «смех».

Постепенно я мужал
От мороза не визжал
По ночам, по волчьи выл
Ведь другому не учил,
Там меня волчиный род
Жуть любого заберёт.
Кто б послушал этот вой
Показалось бы прибой
Стонет шквалом борных волн,
Иль на поле битвы стон
Сотен раненых звучит,
Не всегда тайга молчит.
Этот вой разбудит лес,
Росомаха – сущий бес
Стережёт в глуши лису
Ей не жаль её красу.
Хоть лиса хитра, мудра
Но, чертовка голодна
Ей уловки нипочём
Видит шельма словно днём,
Лишь лиса садится есть
Тут воровка сбросив спесь
Вихрем мчится на лису
Комом катятся в росу.
И обед, и куча тел
Хитрость там плохой удел
Рвут, грызут, рычат, пищат
В злобе челюсти стучат
И приходится порой
Слышать мне обидный вой.
Тот ко смел, чужое съел
Тот, кто слаб, тот вечно раб.
Заяц вечный часовой
Вертит глупой головой
В страхе крутится кругом
На него наш жуткий зов
Давит, он от шума в ночь
Убегает лесом прочь.
Бурый мишка в полусне
Задом пятится к сосне
Лишь потом поняв испуг
Верхней лапой ломит сук.
И ворча идёт на стон
Волчий вой не любит он
Поборов медвежью лень
Гонит нас дубиной в темь.
Меж ветвей мелькнут вдали
Светом словно фонари
Рыси хищные глаза
Эта вечная гроза
Сторожит твой каждый шаг.
Если кто ступил не так
Камнем на спину падёт
Мигом жертву загрызёт.
Знал её коварный хват
Обходил на волчий «брат»
Да и рысь боялась нас,
Когда стаей в лучший час
Мы идём на запах. Тигр
Так же лёгок и красив
Тоже бодр ночной порой,
И протоптанной тропой
Он не ходит ждёт в тени
Кто сухие камыши
Потревожит, тут как тут
Жертву ночи не спасут.