Эрих Ремарк - Я жизнью жил пьянящей и прекрасной… [сборник]

Теренс: тень. Вспомнил, однако, что у него мой первый том Гамсуна и Бена (обоих нет на книжном рынке). Мне стыдно, но мне они были бы нужны. Такой способ мыслить, шаблон. Теренсу уже все равно, но мне они были бы нужны, сапоги Кеммериха на «Западном фронте…»

Стендаль: только сила воображения может совладать сама с собой.

Стендаль: одно из следствий закона кристаллообразования то, что женщине никогда не следует признаваться в измене любовнику, если она хочет еще что-то значить для него. Так велика радость идеализирования образа, который создаешь о любимом существе, что вплоть до этого судьбоносного признания — вместо того, чтобы умереть, — цепляешься за все.

Что нас приковывает к жизни и страданию.

Во Франции известен анекдот о фрейлен фон Соммей, которую средь бела дня застал любовник, но она все категорически отрицала. Когда он ее упрекнул, она ответила: «Я вижу, ты меня больше не любишь. Ты веришь больше тому, что видишь, а не моим словам (о любви)».

Желание: быть там , где ты есть. Никаких дневных снов. Чувствовать интенсивность мгновенной, текущей жизни. Быть здесь и сейчас. Чувствовать мгновение. Все остальное легко ускользает.

14.08.<1950. Порто-Ронко>

Вчера большие сомнения по поводу работы*. Недостаточно материала; недостаточно хорошо написано.

В полдень Пьяцца. Файльхен. Пополудни уехал обратно. Дома один. Снова сомнения о работе. Раздумия о себе. Прочитал кусок из книги Карен Хорни*. Наконец, мудрое решение: в семь часов лег спать, чтобы встать в восемь, что и сделал после многочисленных сновидений сегодня утром. Слышал дождь, видел молнии, был во многих местах во сне.

15.08 .<1950. Порто-Ронко>

После долгого сна на солнце. Вымыл голову. Расстроен. Поработал, но, кажется, не хорошо. Все еще не оставляют сильные сомнения. Опять думаю о Н.; тихая почва, глубокая, должно пройти. Просто нужно время. Часто появляется чувство жалости по поводу того, что не можешь закончить хорошие мысли и приходится видеть, как они бесполезно цветут и вянут. Надо об этом еще продумать и поговорить о Н. с Карен. Тут таится какой-то невроз: жертвенный рак; оценка пройденного пути; некто, кто воспринимает только радостное, если бы он мог передать это умение другим, пожертвововать; человек без собственных желаний, который легко подпадает под чужие чувства (возможно, от этого переживает), поскольку его собственные желания кажутся для него не особенно важными. Нежелание говорить «нет»; мягко не соглашаться. Вместо того чтобы отклонить, принять ход вещей и потом страдать или делать из этого страдание. Очень важно это в себе обнаружить и преодолеть. Отчуждение от себя. Назад, постепенно, сознательно, одного желания мало.

Это было бы путем отступления от Н. Не прочь, напротив, к себе. Ко «мне», что с ней не имеет ничего общего.

Вечером дома. Но к десяти уже усталость. Привыкаешь к желанию быть одному, но еще не совсем готов к этому. Лег спать со снотворным. Кошки в комнате. Юная, упругая, летящая жизнь через кресла, столы, подоконники — иногда в опасной близости от хрупких старинных вещей.

Отвага. Взять себя в руки.

Желания не должны стать притязаниями. Иначе невроз. Исследовать. Разрешать. «Болезнь к смерти», — отречение от себя (Кьеркегор).

Меня это касается: я всегда хотел быть больше или казаться больше, чем я есть. Всегда.

Важный день. В разговоре с Розхен, кажется, нашел один источник моего невроза. Один из них мне известный, но, видимо, неправильно мной истолкованный. Две проблемы: казаться больше, чем я есть, более того, хотеть казаться больше, почти «болезненная зависимость от любви» и вместе с тем повышенная чувствительность, актерство, страсть к реноме, быть светским человеком, кавалером, ловеласом — и в то же время чувство, что я шарлатан, нескромен и хвастлив, боязнь однажды быть признанным никчемным писателем: причины этого кроются в моем детстве.

Первые три года после смерти Тео, моего брата, мать говорила, что я был очень изнеженным ребенком, но потом на меня не было времени. Отсюда первое — жизненная неприспособленность, одиночество, отверженность и т. д.; и второе — чувство, что я не любим. Поэтому я испытываю желание быть другим, не тем, кем я являюсь, чтобы стать любимым. Состояние «нелюбимости» связывалось с одиночеством, страхом перед миром, хаосом, безутешностью, бессмысленностью; так возникло чрезмерное преувеличение значимости любви, которая вовсе не является тем, в чем растворяется остальное, и с потерей которой связаны страх мира, хаос, бессмыслица. Оттуда такая зависимость, очередные попытки вернуть потерянное, мазохизм, извинения за другого, потеря себя и из-за этого потеря другого.