Омар Хайям - Сад желаний. Рубаи

Доколь ты будешь подлым угождать
Или, как муха, угощенья ждать?
Живи и никому не будь обязан,
Уж лучше черствый хлеб – но свой! – глодать.

«Быть прихлебателем» – презренные слова,
От этих слов моя страдает голова.
Воистину, свой хлеб ячменный лучше,
Чем у сановных на пиру халва.

Приводят одного, взамен берут другого
И никому не говорят ни слова.
Нам тайны не откроют никогда,
Что было – будет повторяться снова.

Когда б я плод надежды среди ветвей нашел,
Тогда бы я и нить судьбы своей нашел.
Что говорить о тесноте темницы бытия?
Вот если бы к небытию я дверь скорей нашел!

Мы ждем от неба справедливых дел,
Но достается нам иной удел,
Когда бы это небо стало справедливым,
То благородный получил бы, что хотел.

Не думай, что с тобой всегда друзья стоят.
Пути судьбы любой опасности таят.
И если в рот тебе судьба халву положит,
Не торопись глотать – к халве примешан яд!

Мы чистыми приходим в этот мир
И радостно встречаем жизни пир.
Потом грешим и слезы проливаем
И вдруг уходим. Ах, прощай, кумир!

Кто жемчуг смысла мудростью сверлил
И о Творце так много говорил —
Никто не разгадал загадки мирозданья:
Посуесловил каждый и – почил.

Мне снился сон: мудрец сказал: «Наверняка
Во сне не расцветают розы цветника…
Зачем же делать то, что так на смерть похоже?
Вставай, тебе еще придется спать века!»

В чем мироздания основа – не узнаешь,
В чем суть божественного слова – не узнаешь.
Зеленый луг, красавица, вино —
Вот рай тебе, другого не узнаешь.

Когда растоптан буду я ногою смерти,
Когда ощипан буду я рукою смерти,
Из праха моего кувшин слепите —
От запаха вина я оживу, поверьте!

Как появился вдруг сей океан светил?
Кто жемчуг этой тайны, скажите, просверлил?
Из века в век несут трактаты, толкования,
Но самой сути – нет, никто нам не открыл.

На лепестках тюльпанов мне нравится роса.
Фиалки хоть и в каплях, но смотрят в небеса.
Но только тот цветок мне по душе, который
Подол немножко поднял, о, скромная краса!

Старик – как дом, как дуб, вот ветки облетели,
Гранаты щек моих, смотрите, потускнели,
И все, что есть во мне, – подпорки, стены, крыша —
В негодность все пришло, я вижу, в самом деле.

Закрыли горло жбана мы рубищем аскета.
Пурпурное вино – хорошая примета:
Надеемся найти вот в этом погребке
Года, что потерялись, прошли когда-то, где-то…

Тебе открою тайну ото всех вдали —
Два слова я скажу, а ты внемли:
С одной любовью я сойду однажды в землю,
С одной любовью выйду из земли.

«Юсуф прекрасный я! – так розан мне сказал. —
Уста мои прекрасны, как драгоценный лал».
Ответил я ему: «Попробуй, докажи-ка!»
А он: «В крови рубаха, гляди, ты это знал!»

Ты одолеешь сто дорог, – и ждет тебя венец,
Сумеешь ты понять урок, – и ждет тебя венец,
Ты отвернешься от любви, – поверь: твоя победа,
При этом одолей порог, – и ждет тебя венец.

Пройдем сквозь несвободу. Такие времена.
Чтоб выросла жемчужина – темница ей нужна.
Богатства вдруг не стало? – Поверь, оно вернется.
А чаша опустела? – Наполнится она.

Как ты шагал, счастливец! Сияло торжество.
И вот пора настала – не нужно ничего.
Шатер твой славный – тело – вдруг стало ненадежным,
Сам видишь, как ослабли все колышки его.

О сущем нам известно лишь одно:
Что существует – на распад обречено,
Поэтому считай – его не существует…
Не существует? Существует? Все равно!

Ты зрячий? На могилы погляди!
Ты чувствуешь смятение в груди?
Жрут муравьи вельмож, красавиц, шахов…
Ждут нас – и это, знаю, впереди.