Шицзин

Предок Чэн-тан, благосклонно на жертвы взгляни:
Правнуком Тана приносятся ныне они.

Ласточка, волей небес опустившись с высот [551],
Шанских царей порождает прославленный род.
В Иньской земле поселясь, возвеличился Шан:
В древности волей владыки воинственный Тан
Правил и ставил границы в пределах всех стран.

Жаловать стал он указы на царства князьям,
Над девятью областями он царствовал сам [552].
Это был первый из шанских царей властелин,
Твердо владел он властью от неба один —
Ею владеет потомок Чэн-тана У-дин.

Правнук Чэн-тана, У-дин наш, воинственно смел:
Нету страны, чтобы он победить не сумел.
С тканным драконом десятки упряжек в наш дом
Ныне привозят дары драгоценным пшеном [553].

Где наш народ поселился, на тысячу ли
Тянутся площади собственной царской земли,
Вплоть до морей рубежи его царства дошли [554].

Многое-множество к нам с побережий морей
Ныне является чтить своих шанских царей.
Цзинский наш холм лишь Река обтекает кругом [555].
Инь справедливо прияла от неба свой дом:
Милости неба безмерные будут на нем!

Шанские предки были глубоко мудры,
Знаки величья являя нам с давней поры.
Воды потопа широко, широко пошли —
Юй приводить стал в порядок пределы земли [556].
Царства большие, что прежде лежали вовне,
Взяты в границы — в нашей возросшей стране [557].
Суны [558]сильны — и владыка [559]их сына берет,
Ставит на царство. Шанский так начался род.

Черный наш царь [560]в управленьи страною был смел:
Малый удел ему дали — он в малом успел;
Дали большой — он успел и в большом, говорят.
Без упущений он выполнил каждый обряд;
Только покажет — и всё в соответствии вдруг!
Сян-ту [561]прославился славой великих заслуг:
Добрый порядок царил за морями вокруг.

Воля владыки была нерушима для Шан:
Время пришло — сочетался с ней царь на Чэн-тан.
Тан народился не поздно, не рано, а в срок;
Мудр и усерден вперед подвигался, как мог,
Долго сиял благочестием блеск его дел,
Чтимый Чэн-таном верховный владыка — ему
Быть образцом девяти областей повелел.

Яшмы держал и большие, и малые он:
Стали уделы кистями у царских знамен [562].
Счастье он принял от неба — и славен с тех пор:
Слабым не быв,— не решал он и силою спор;
Твердым не быв,— был изнеженной мягкости враг;
Правя повсюду, любезен, любезен был всем!
Небо его осчастливило множеством благ.

Дани большие и малые принял от царств —
Силу и мощь подчиненных ему государств [563]!
Милость от неба ему неизменно была:
Всюду отважные он совершает дела.
Не задрожал он от ужаса, неколебим,
Страха не ведал, боязни не знал он совсем —
Множеством благ осчастливленный небом самим.

Царь наш воинственный стяг тогда выставил свой;
Тигру подобный,— он взял свой топор боевой [564];
Точно огонь в нем пылает воинственный жар —
Нет никого, кто б ответить посмел на удар:
Отпрыска три еще выпустил гибнущий ствол [565],
Но ни один не развился и в рост не пошел.
В девять пределов свой добрый порядок неся,
Княжество Вэй покарал он и княжество Гу,
После Гунь-у покарал и последнего Ся.

Ряд поколений прошел уже в те времена...
Вся колебалась, в опасности близкой, страна.
Только явился сын неба воистину — вдруг
Шлет ему небо в советники преданных слуг!—
В помощь Чэн-тану державший кормило [566]был дан -
Верный помощник царю — основателю Шан.

Иньский наш царь, проявив свой воинственный пыл,
В путь устремился и скоро Цзин-чу покорил,
В глубь этих горных ущелий проник он,— и вот,
Разом себе подчиняет весь цзинский народ,
В добрый порядок приводит страну до конца:
Тана потомок, идет он путем праотца.

«Вы, обитатели этого царства Цзин-Чу,
К югу от нас вы живете. Сказать вам хочу:
Древле, с тех пор как у нас воцарился Чэн-тан,—
К нам — из вождей отдаленных народов ди-цян [568]
С данью никто не посмел не явиться пока,
К нашим царям не посмел не придти, говоря:
«Этот обычай от Шан учрежден на века!»