Шицзин

В узкий загон для скота положили его [388].
Овцы с быками, жалея, укрыли его.
Был он покинут потом на равнине в лесу —
Но дровосеки его подобрали в лесу.
Брошен младенец на смерзшийся лед в водоем-
Птица его, согревая, укрыла крылом!
Птица едва оставляет ребенка на миг —
Князя-Зерно раздается пронзительный крик.
Так был силен и протяжен им изданный звук,
Что все дороги собою наполнил вокруг!

На четвереньках едва только ползает он,
Но, как скала, уже он и могуч и силен!
Пищу едва научился тянуть себе в рот —
А уж бобами успел засадить огород!
Пышно, как флаги, бобы в изобильи стоят,
Пышные злаки красиво посеяны в ряд,
Тучей тучнеет пшеница и с ней конопля,
Многое-множество тыкв покрывает поля!

В поле Зерно-Государь изо всех своих сил
Силам природы взрастить урожай пособил.
Дикие сорные травы сгоняет с земли,
Сеет хлеба, чтобы, ярко желтея, росли.
Вот в скорлупе своей всё набухает зерно,
Вот прорвалось, вот.росток выпускает оно...
Вот и пробился росток, вот и колос стоит:
Зерна окрепли и стали добротны на вид.
Зернами полный склоняется колос — созрел!
Тай, как наследственный дом, получил он в удел.

Много прекрасных- семян раздавал он кругом:
Черное просо и просо с двойчаткой-зерном [389],
Красное сорго и белое! Всюду подряд
Черное просо и просо-двойчатка стоят,
Сжали и в груды сложили весь хлеб на полях.
Сорго — и красным, и белым — покрыта земля,
Носят его на плечах, на спине по домам...
Жертвы приносит народ, что взлелеял он сам!

Как же нам жертву такую готовить дано? —
Тот обдирает, а тот растирает зерно,
Тот провевает, тот топчет колосья ногой,
Плещутся всплески — зерно промывает другой.
Варят зерно — уже пар над котлами поплыл.
Надо, чтоб каждый посильную лепту вложил!
Надо с полынью для жертвы размешивать жир,
Духам дороги баранов готовить на пир.
Мясо повсюду и варит, и жарит народ,
Чтобы успешно начать наступающий год.

Мы это мясо кладем в деревянный сосуд,
Чистым отваром сосуды из глины нальют...
Стал уж вздыматься от них к небесам аромат,
Неба верховный владыка доволен и рад —
Благоуханью ль, что не запоздало оно?
Жертве ль, указанной нам Государем-Зерно,—
Той, непорочной, что, свято блюдя, как закон,
Люди приносят еще и до наших времен!

Густо тростник возле самой дороги растет,
Пусть не потопчет и пусть не примнет его скот!
Вот развернется тростник, свой наденет наряд-
Нежные листья его заблестят, заблестят.
Кровные, кровные братья теперь у меня —
Не разлучайтесь, да будет вся вместе родня!
Вот и циновки для пира подстелены вам,
Низкие столики [391]ставят — опору гостям.

Столики поданы, мат на циновку кладут,
Слуги, сменяясь все время, подносят еду.
Чаши хозяин сперва наливает гостям —
Гости подносят ему, чтобы выпил он сам.
Чаши омыты, но их наполняют опять:
Каждый отставил в сторонку, не стал выпивать.
Ставят соленья и с соусом острым блюда,
Ставят жаркие и печень. Богата еда!
Лакомый самый кусочек — язык и сычуг.
Гусли поют... В барабаны ударили вдруг!

Лук установлен — изогнуты круто углы,
И в равновесии строгом четыре стрелы [392];
Спущены стрелы, в цель они метко летят...
Судя по меткости, гости поставлены в ряд.
Туго натянуты луки резные, и вот,
Каждый четыре стрелы из колчана берет:
В цель как впиваются стрелы! Закончив игру,
Тех, кто не чванился, ценят гостей на пиру.

Пира хозяин — потомок преславных отцов —
Добрым, приятным вином угостить нас готов.
Вот наливает большими ковшами, а сам
Жизни до желтых волос он желает гостям,
Желтых волос и пятнистой спины, как у рыб [393],—
Чтобы друг другу советом всегда помогли б,
Чтоб долголетней счастливая старость была,—
Дни благоденствия множатся пусть без числа!

Ныне вином напоил допьяна,
Нас напитал от великих щедрот.
Тысячи лет да живешь, государь!
Светлое счастье твое да растет!

Ныне вином напоил допьяна,
Данный тобою прекрасен обед.
Тысячи лет да живешь, государь!
Да возрастет лучезарный твой свет.