Дмитрий Соловьев - Любовная лирика

С небесным миром, с провиденьем,
Был он непрочен тот союз —
Но скольких полагалось уз,
Когда он бросил взгляд умильный,
Мне трепетом дышать тех Муз!

Взошла Луна – на небосводе,
Тихая ночь собой полна —
Она предвестница раба,
Что так звенит на небосводе —
То, словом, Солнце, не она.

Я осознал – что может быть,
Читатель, чтоб меня простить,
Что я без цели тут брожу,
Ночную темень сторожу.
Что я без цели, без намёка,
Лишь «ночью» начал свой рассказ,
Или про прелесть нежных глаз,
…Когда светла и черноока…
Прощу прощенья я у вас,
И всё ж – продолжу свой рассказ…

Какая же Луна сияла
На небосводе – невтерпёж,
То было звёздам покрывало,
Она покрыла звёзды тож.
Одеты сумрачную тенью,
В плену ли были те деревья,
И сладкозвучные струи,
Мне ветра пели, как аи…
Не раздавался шорох с неба,
И лишь неистово моля,
Собою вторила Земля,
Той ночью, утром позабытым,
Мне пели рощи и поля.

Они во мраке тихой ночи
Казались миром полуночи.
И как томит нас ночи мгла,
Так остывала и Земля.
Когда я верую – мгновенья,
Нам суждены для провиденья,
Не я молился бы в тиши,
Нет – ночью ангелы слышны.
И в краткий миг, и в краткий час
Они помолятся за нас.
О чём же я? Да всё о прошлом,
О тех терзаньях ли разлук,
Что подаришь ты снова, друг,
Или молитвой исступлённой
Я предавался, милый друг.

Уснули реки, долы, горы,
Уснула тихая Земля —
Лишь небосвод покрыли хоры,
То были райские поля —
Они сумятицу ночи
В стройный порядок привели…

Услышь, мой ангел, голос тихий,
Лишь так молился я в ночи —
И тени сизые мерцают,
Объяты пламенем свечи…

Судьба и воля, лёд и пламень,
То вновь вернётся к нам опять —
И легкокрылые сомненья,
Увы, мой друг! Не сосчитать.

И с небесами бурей споря,
Нам сила бурею дана —
И не ведёт свой счёт сполна,
Когда тобой я очарован,
Небесной бурею судьба.

Так я молился непрестанно,
Всё о тебе, мой милый друг —
Одетой ночи тихо, странно,
Мне вторило и всё вокруг.

Прелестный взгляд Царицы Ночи,
Я помню сумрак полуночи,
Я помню мягкие власы,
Что так порой взбивала ты.
Никто на свете так влюблён,
Как я порой в твой сладкий сон.

О, ангел, ангел! Провиденье
Дарует человеку свет —
Но почему ты неприклонна?
Тобою я давал обет.
Когда так странно ты подходишь,
И сумрак на меня наводишь,
Я не молил и славу дня,
Хотя он помнил и меня.

Я никогда – в любой пустыне
Не предавался страсти я,
О, ты, любимая моя,
Дарить последние мгновенья,
И на пороге бытия…

Твой голос, стан сладкоречивый,
И упоительных надежд,
Я не касался тех невежд,
Где ночи – ночь, а день – то мгла,
Собою нас заволокла.
Я никогда бы не посмел
Себя поставить лишь в удел,
Но ты – молитвой непреклонной,
Ты поддержала наш союз,
Которым стольких давних уз…

Увы, казались мне в пустыне,
Минуты тысячами были…

Но я ловлю язык твой страстный,
И среди тысячи затей
Покров той ночи сладострастной
Мне памятен душе моей.
Как я любил тот сумрак тихий,
Когда, наперекор всему,
Офелия верила ему,
И попрощавшись с ночью властной,
Она прошла ночную тьму…
Твой смех, твой стан – обильны слёзы,
И были горячи как розы,
Что так и тают на снегу.
Прости меня, я не пойму,
Что ночи – ночь, и ночи – мгла,
Припомнит мне за все дела.

«И только?» – скажет мой читатель,
Кого в поэму вы взяли?
Она наперстница молвы,
Но где развязка, где идея?
Увы, всё мило, где затея?

Так одиноким проведеньем
Я посвятил природы цель -
И мимолётным ли твореньем
Я отпер замкнутую дверь.
Не надо смысла в сей исторьи,
Чтобы потом не написать,
Я жаждал большего – но врать
Собой порой я не умею…
И ночи бурь, и ночи мгла,
Собою нас заволокла…

Так ночь, правитель каждодневный,
Скрывает много про себя,
Она предвестница добра —
И звуком ли велиричивым
Она пленяет и меня…