Гесиод: (Не) Полное собрание текстов

Зато, как выясняется уже в самом начале поэмы, лучшими судебными решениями представляются Зевсу такие, которые осуществляются по справедливости (36); Зевс, как мы уже знаем, дарует все блага городу, где чтут справедливость, и карает за неправедность; от его взора не скроется, как блюдут справедливость, - за этим приставлены следить три мириады стражей, и Гесиод не теряет надежды, что Зевс не вечно будет терпеть произвол неправедных (252-255, 267-273); он даровал людям правду (279); кару Зевса вызовет тот, кто обидит сирот или старика-отца (330-335; в переводе ст. 333 не вполне соответствует оригиналу, где вернее говорить о негодовании, а не о гневе; это, как известно, разные чувства). При дальнейших хозяйственных советах проблематика, связанная с именами Зевса и Дики, больше не затрагивается, но она оказала огромное воздействие на позднейшую поэзию в Афинах. Так, для уже упоминавшегося Солона Дика становится требованием всего общественного устройства, а не только судопроизводства. Проблема справедливого возмездия, исходящего от Зевса, будет волновать "отца трагедии" Эсхила, искавшего обоснование разумности миропорядка.

Гесиод едва ли заглядывал так далеко. Изложив миф, басню и притчу, он вполне закономерно обращается снова к Персу: его он призывает слушаться голоса правды и дает наставления, как честно трудиться и достигнуть справедливого обогащения. Здесь Гесиод переходит к тому, что в античности называлось гномами, т.е. к разработке в нескольких стихах нравственных наставлений: задумав дело, предусматривай его результат; трудись, если не хочешь голодать; позорен не труд, а безделье; лучше богатство, нажитое честным трудом, чем посягательство на чужое добро, и т.д. (274-341). Наставления эти продолжаются и в следующем разделе, затрагивая отношения с родными и друзьями, вопросы семьи и брака (342-380), при том что переходы между ними отличаются достаточной свободой: так, 342-351 можно поменять местами с 354-360, а 352, 353, 364 перенести вперед или назад. В конечном счете, эти сто с небольшим стихов, вместе взятые, в наибольшей степени оправдывают причисление "Трудов и Дней" к назидательному эпосу и вместе с тем показывают вторжение в поэму нового стилистического элемента.

При исследовании поэмы в последние десятилетия обращалось внимание на сходство содержащихся в ней назиданий с произведениями ближневосточной литературы, в первую очередь, древнеегипетским "Наставлением Ахикара", поучениями библейских пророков. Представляется, однако, что сходство это, еще больше, чем в "Теогонии", носит типологический характер, нежели является результатом заимствования: нужны ли чужеземные источники, чтобы сформулировать такие рекомендации, как: "Тех, кто любит, — люби; если кто нападет, — защищайся" или "Брать хорошо из того, что имеешь" и им подобные.

Итак, миновала едва ли не половина поэмы, и только теперь Гесиод переходит к реальным советам, как надо трудиться, чтобы достигнуть достатка (381-694). Здесь будут затронуты, наверное, все виды сельскохозяйственного труда (вспашка и сев, жатва и сбор винограда), к которым присоединятся наставления по мореплаванию, если найдутся любители предаваться этому рискованному делу. Не обойдет наш поэт и такого важного вопроса, как выбор жены (695-705), и к нему добавит еще множество всяких советов (706-764). Эта часть, еще более "гномическая" по самому своему характеру и потому допускавшая всякого рода вставки, вызывает наибольшие подозрения у филологов, равно как и следующий за ней перечень дней, удобных и нежелательных для исполнения разных дел (765-828), где наряду с народными приметами встречается, как и в предыдущем разделе, много суеверий.

Для нас сейчас достоверность текста заключительных частей существенного значения не имеет: характер их в целом ясен, а имеет больше смысла внимательнее присмотреться к тому, какими художественными средствами реализует поэт свой замысел.

Произведения Гесиода принадлежат к тому периоду греческой культуры, который принято называть архаическим, в отличие от последующего классического. Границами его служат середина VIII -начало V в., в литературе — от поэм Гомера до ранних трагедий Эсхила и творчества Пиндара. Последнее, хотя оно хронологически и вторгается в V век вплоть до его середины, по сумме мыслей и художественных приемов все еще остается достоянием архаики.

Самым важным признаком литературы этого времени является устный характер ее восприятия, идет ли речь о больших поэмах, исполняемых по частям в течение нескольких праздничных дней, или о коротком стихотворении, которое декламируется в сопровождении лиры или флейты в кругу друзей, перед строем воинов, при брачном обряде. Отсюда — целый ряд специфических художественных приемов, восходящих к фольклору; в той или иной мере они присущи и Гесиоду, хотя его поэмы, лишенные сюжета, представляют меньше возможностей для использования этих приемов, чем героический эпос.