Марина Цветаева - Полное собрание стихотворений [Компиляция, сетевое издание]

Там, над капищем безумья и грехов,

Собирается великая гроза,

И над томиком излюбленных стихов

Чьи-то юные печалятся глаза.

Стоишь у двери с саквояжем.

Какая грусть в лице твоем!

Пока не поздно, хочешь, скажем

В последний раз стихи вдвоем.

Пусть повторяет общий голос

Доныне общие слова,

Но сердце на два раскололось.

И общий путь — на разных два.

Пока не поздно, над роялем,

Как встарь, головку опусти.

Двойным улыбкам и печалям

Споем последнее прости.

Пора! завязаны картонки,

В ремни давно затянут плед…

Храни Господь твой голос звонкий

И мудрый ум в шестнадцать лет!

Когда над лесом и над полем

Все небеса замрут в звездах,

Две неразлучных к разным долям

Помчатся в разных поездах.

Длинные кудри склонила к земле,

Словно вдова молчаливо.

Вспомнилось, — там, на гранитной скале,

Тоже плакучая ива.

Бедная ива казалась сестрой

Царскому пленнику в клетке,

И улыбался плененный герой,

Гладя пушистые ветки.

День Аустерлица — обман, волшебство,

Легкая пена прилива…

«Помните, там на могиле Его

Тоже плакучая ива.

С раннего детства я — сплю и не сплю —

Вижу гранитные глыбы».

«Любите? Знаете?» — «Знаю! Люблю!»

«С Ним в заточенье пошли бы?»

«За Императора — сердце и кровь,

Все — за святые знамена!»

Так началась роковая любовь

Именем Наполеона.

Асе и Борису

Башлык откинула на плечи:

Смешно кататься в башлыке!

Смеется, — разве на катке

Бывают роковые встречи?

Смеясь над «встречей роковой»,

Светло сверкают два алмаза,

Два широко раскрытых глаза

Из-под опушки меховой.

Все удается, все фигуры!

Ах, эта музыка и лед!

И как легко ее ведет

Ее товарищ белокурый.

Уж двадцать пять кругов подряд

Они летят по синей глади.

Ах, из-под шапки эти пряди!

Ах, исподлобья этот взгляд!

…………………………….

Поникли узенькие плечи

Ее, что мчалась налегке.

Ошиблась, Ася: на катке

Бывают роковые встречи!

О, первый бал — самообман!

Как первая глава романа,

Что по ошибке детям дан,

Его просившим слишком рано,

Как радуга в струях фонтана

Ты, первый бал, — самообман.

Ты, как восточный талисман,

Как подвиги в стихах Ростана.

Огни сквозь розовый туман,

Виденья пестрого экрана…

О, первый бал — самообман!

Незаживающая рана!

Слово странное — старуха!

Смысл неясен, звук угрюм,

Как для розового уха

Темной раковины шум.

В нем — непонятое всеми,

Кто мгновения экран.

В этом слове дышит время

В раковине — океан.

Слава прабабушек томных,

Домики старой Москвы,

Из переулочков скромных

Все исчезаете вы,

Точно дворцы ледяные

По мановенью жезла.

Где потолки расписные,

До потолков зеркала?

Где клавесина аккорды,

Темные шторы в цветах,

Великолепные морды

На вековых воротах,

Кудри, склоненные к пяльцам,

Взгляды портретов в упор…

Странно постукивать пальцем

О деревянный забор!

Домики с знаком породы,

С видом ее сторожей,

Вас заменили уроды, —

Грузные, в шесть этажей.

Домовладельцы — их право!

И погибаете вы,

Томных прабабушек слава,

Домики старой Москвы.

В неосвещенной передней я

Молча присела на ларь.

Темный узор на портьере,

С медными ручками двери…

В эти минуты последние

Все полюбилось, как встарь.

Был заповедными соснами

В темном бору вековом

Прежде наш домик любимый.

Нежно его берегли мы,

Дом с небывалыми веснами,

С дивными зимами дом.

Первые игры и басенки

Быстро сменились другим.

Дом притаился волшебный,

Стали большими царевны.

Но для меня и для Асеньки

Был он всегда дорогим.

Зала от сумрака синяя,

Жажда великих путей,

Пренебреженье к науке,

Переплетенные руки,

Светлые замки из инея

И ожиданье гостей.

Возгласы эти и песенки

Чуть раздавался звонок!

Чье-нибудь близко участье?

Господи, может быть счастье?

И через залу по лесенке

Стук убегающих ног…

Два звонка уже и скоро третий,

Скоро взмах прощального платка…

Кто поймет, но кто забудет эти

Пять минут до третьего звонка?