Array Антология - За границами снов

Я сегодня плетусь по скошенной полосе газона чувств, под впечатлением свежих событий, тесно сплетающихся с неблизким прошлым – асимметричным и неприличным. Вспышка воспоминаний, растворяясь в луже, меркнет, как цвет застиранного платья. Я даже не помню, какие носила к нему аксессуары.

Да, и какое это имеет значение? Значение пробуждается от острого впечатления, открытого вдруг в себе при легком дуновение ветерка пробегающих мыслей, – мыслей свежесобранных цветов на лужайке леса, где ветер треплет по голове, не касаясь руками. От этого прикосновения меня шатает, и чтобы не упасть, я прислоняюсь к дереву и прислушиваюсь к шепоту ветра.

А мысли путаются от слов непонятных, невнятных…

Время от времени я нахожусь в точке кризиса, чтобы остановиться и осмыслить происходящее, совсем не блестящее, ища пути выхода.

Прокручиваю кадры немого кино прожитых лет, – вот и подсказка на ответ, где свернула с нужного направления, оно отозвалось несварением желудка.

Сейчас, в состоянии кризиса, я увидела буреломную дорогу, ведущую не к тому порогу. В книжечку записала, куда ходить не надо. Пометила, что там уже была.

Надо записи привести в порядок. О, сколько пропущено! Да, это я уже не наверстаю. Ладно, смотрим дальше…

Опять черная полоса на глазах, – что тут не так? Снова сбилась с пути?

А как бы я узнала, что там? Если бы не заглянула, – не нашла что искала. Теперь пойду в другую сторону.

И снова каверзные вопросики – крестики-нолики, кто выиграл? Точно не я.

Зато теперь есть время подумать, просчитать варианты, сделать пометки на карте жизни.

В стоп-кадре недалекое прошлое, но неловкое. Опять промашка вышла – еще один пунктик для кризиса.

Самое время помолчать и подумать – кризис же.

– Почем сейчас фунт Лиха?

– Не знаете! Вы, что же, его не покупаете?

– Он к вам сам приходит?

– Ко мне тоже заходит без приглашения и требует угощения к разговору по душам.

– А чем его угощать, – я не знаю.

– Спрашиваю: «Чего хочешь», он не отвечает, только в упор газами стреляет так, что неловко делается.

– Как выглядит, какого рода и возраста?..

– Фиг его знает! Он что-то среднее между им и ей, крупный такой, в тельняшке – не ВДВэшной, – поинтересней. Возраста скорей зрелого, но не старого. Хотя кто его разберет? – Небритый, вроде умытый, а вообще скрытный, но глазастый.

– Какого цвета глаза не скажу, но бедовые, чертовские и сильно беспокойные.

– Да, он еще был в бейсболке и с рюкзаком.

– Чего в рюкзаке? – Я не спрашивала, неудобно было.

– Ну что может быть в рюкзаке у Лиха?..

– Лихинята, наверное!

– Только их еще не хватало – балбесят этих, тут от одного не знаешь куда деваться, а он глазищами сверлит, у меня аж голос пропал.

– Где последний раз встретила?

– На площади Московского вокзала под проливным дождем.

По прошествии трех дней после беззаботного красования в свете неоновых фонарей Снег выворачивает себя наизнанку. Долго разглядывая со стороны свою посеревшую нательную рубашку и пижамные штаны – внимательно, без спешки, не обращая внимания на прохожих, полностью уйдя в себя, раздумывает… Стоит ли затевать стирку или еще несколько дней подождать до банного дня, подсобрав еще барахлишка?

Задвинув чистоплюйство в заставленный нужными и не очень вещами угол, напялив на ноги домашние валеночки и поудобней разлегшись на стареньком диване, он думает… Переключая мысли с одного объекта на другой, задерживая взгляд на копающемся в мусорном контейнере – рядом с его диваном – бомже, который на него не обращает совсем никакого внимания, думая только о том, что вот и наступила, черт бы ее побрал, холодная зима, а он одет кое в чем и кое-как обут, что жить становится трудней и невыносимей в эту самую зиму. Ни раздеться лишний раз, ни залезть в речку, чтобы хоть ноги помыть, да и руки тоже…

И при чем тут Пушкин со своим распрекраснейшим: «Мороз и солнце, день чудесный…» Тут слякоть вечная донельзя, с песком поганым с реагентом, – изгадили всю чистоту, и воротник давно не свежий, забыл крахмальный запах нежный, а скоро грянет Новый год с пахучей елочкой зеленой, дней через десять – подзаборной, и в голове – похмельный раж…

Два несчастных создания страдают каждый о своем, а в конечном итоге об одном – помыться, постираться, мечтая посидеть в ванной с ароматизированной пеной и солью, подремывая и получая удовольствия от нахлынувших чувств…