Array Антология - За границами снов

– Понятно, неброского очарования интеллектуалки не заметил, а на розово-сахарный блонд повелся. Действительно, неприятный тип…

Жак хохотал. Я улыбалась. Кажется, все это походило на сцену из дамского романа. Второй категории качества. Или даже третьей. Но в дверь позвонили.

– Предлагаю быстро перейти на ты. Объяснять художнику, что к чему, нет ни сил, ни желания.

На ты так на ты, – как скажете. Я сегодня уже готова ко всему. Даже к тому, что он пошел открывать входную дверь в моей квартире.

Если честно, вспомнить, как выглядел художник, я, как не пыталась, за все утро так и не смогла. А вот сейчас увидела его в дверях и обомлела. Он был практически таким же, как тогда. Кажется, даже плащ тот же, хотя это нереально – он должен был развалиться уже лет десять как. А он, ни слова не говоря, прошел в комнату, посмотрел на стену, осторожно тронул рукой раму и…осел по противоположной стене на пол.

– Может, нашатырь? Или валидол?

– А коньяк есть?

Жак хмыкнул и отправился на кухню. Спасительную бутылку он достал еще несколькими часами раньше, так что требовался только бокал.

– Ну и что скажете?

– А что тут скажешь, вы третьи.

– То есть?

– За эту неделю вы третьи. Правда, у остальных с картин пропадали люди. А у вас – собака.

– А что, раньше, до этой недели подобное тоже происходило?

– Всего однажды. Много лет назад. У меня был ученик, очень странный мальчик. Его привели, как бы это сказать – для общего развития, что ли. Он не был полноценным. Какой-то странный диагноз. Кажется, аутизм или что-то около того. Он просто рисовал что-то свое на холсте, я не вмешивался – если мальчику это помогало найти общий язык с окружающим миром – кто я такой, чтобы мешать? Но однажды он нарисовал букет на одном из моих старых натюрмортов. Потрясающий букет, я бы так не смог – такого сочетания красок я и теперь свести вместе на одном полотне не могу. Так вот, через неделю букет с картины исчез. Сами понимаете, добиться какого-то ответа от него было немыслимо, тем более что выглядело все более чем нелепо – вот как у вас. Все на месте, а букета нету. Следов растворителя тоже. И полотно мое, нетронутое, как и не было никакого букета. Я тогда никому ничего не сказал – решил, что объяснить все равно ничего толком не смогу. Да и не поверит никто.

– Но нашу собаку рисовали вы?

– Рисовал да, но сетку дождя он потом правил за мной. Уж не знаю, чем она ему не понравилась. Так что унылость эта депрессивная на вашем полотне – целиком его заслуга, не моя. У меня все было более буднично.

– А людей на тех двух картинах?

– Одному он дорисовывал зонт. Второму, точнее второй – шляпу. Я захватил каталог с одной из старых выставок, чтобы показать вам, как это выглядело раньше. То, на что это похоже теперь, есть у меня в телефоне, с разрешения нынешних хозяев я это сфотографировал.

– А как звали мальчика, вы помните?

– Конечно, помню, Виктор Орлов.

– Как его звали?

Абсолютная невозмутимость слетела с лица Жака, как и не было.

– Чего ты всполошился?

– Дело в том, что этот самый Виктор, кажется, и есть мой Вик.

Вот тут-то я поняла, что мир перевернулся. Совсем. И кажется, прежним не будет уже никогда.

– Жак, не части. Твой Вик и его Виктор – это один и тот же человек?

– Я думаю, что да. Совпадений слишком много. Правда, я никогда не знал о его способностях к рисованию.

– Тогда бери художника, бери картину и едем к тебе. Ты будешь спрашивать, мы слушать. Вместе все и узнаем.

Первое, что мы увидели в холле квартиры Жака, был мой далматинец. Живой. Вторым был роскошный дог – серо-голубой, огромный и прямо-таки лоснящийся.

– Кажется, когда я уезжал, то оставлял дома одного пса. Вернулся к двум. Вик, откуда второй?

– Пришел.

– Сам?

– Да.

– Вот так просто взял и пришел? И ты его впустил?

– Я его знаю. Он хороший. Добрый. Но его бросили.

Я решила вставить свое веское слово:

– Вик, я его не бросила. Я просто уехала в отпуск. Как много раз до этого. Обычно он не страдал от отсутствия хозяйки.

– Вы его не бросили, вы его приютили. Но спустя столько лет ему стало скучно, и он решил уйти, вы не сильно расстроились?

– Да как тебе сказать. Скорее сильно удивилась.

– Люди обычно удивляются тому, что они уходят.

– Они это кто?

– Они тени. Но вы почему-то считаете их просто картинками. А они живые и рано или поздно устают просто украшать ваши жилища. И уходят.

– И много их, этих самых теней?

– Да. Есть хорошие, есть плохие. Но человек не может справиться с плохой тенью. Только тень может избавить себе подобного от воплощения.