Array Антология - До горизонта и обратно

Электрод оголен усилием
Неприкрыто искрящей грации:
Наш союз сопряжен с насилием
Сталеникелевой реакции.

Воровской временной воронкою,
Волховским вековым заклятием
Перепаяны наши звонкие
Металлические объятия.

В замыканиях ощутимее
По ресницам солей органика.
На изгибах заветной химии —
Заколдованная гальваника!

И у нас для суда богемного
Есть особое обстоятельство:
Мы – второе околоземное
Сверхэфирное помешательство!

Два исчадья греха, два семени,
Душегуба, убийцы-молнии!
Мы не пойманы, мы вне времени,
Вне материй сосуды полные!

Вне закона титаны вечные,
Межпространственные вибрации —
Неподвластные, бесконечные
Силы квантовой левитации!

Под небом живым – не в церквях и не пред образами —
Мы ведаем то, что сокрыто от пагубных глаз,
И щурясь на свет, размышляя о тех, кто не с нами,
Мы смотрим на них, а они сверху смотрят на нас.

Где дикие птицы выводят лесные мотивы
И в шумной листве над тропой боязливо снуют,
Играя волной, молодые плакучие ивы
Славянских детей задушевные песни поют.

Здесь праведный дух притаился за свежестью сосен
И в поздних лучах золотится осиновый лес.
По кровной земле я взойду в эту гордую просинь
Над храмом моих нестареющих русских небес.

В предутренней мгле от костра разбегаются тени
И там, за тайгой, брезжат всполохи нового дня,
И знаю теперь, что простое мое провиденье
И в горестный час без огня не оставит меня.

Не провожай меня холодным утром —
Я отойду, как поздние цветы…
Во взгляде проникающем и мудром
Все истины любимы и просты…

Не оглянусь, мой след укроют травы,
Не захлебнусь удушливой тоской;
И лишь закат, разлившийся, кровавый,
Разрушит вновь мой временный покой…

Я отпущу без зла или испуга.
Навеки… И по-прежнему любя;
И за себя, сжимая губы туго,
Прощу, как кровь свою благословя.

И каждый год на ворохе богатом
Под горечью осеннего дождя
Я буду упиваться ароматом,
От воли иль бессилия бродя…

Пусть год от года старою тропою
От прошлого иду в небытие,
Ты все ведешь незримою рукою…
Я доверяюсь полностью тебе…

Не оступлюсь без веры, без надежды:
Так много нами пройдено вдвоем!
А ты храни меня такой, как прежде,
В непознанном сознании своем.

Пусть грезится навязчивый от муки
Любимых глаз потушенный огонь,
И, будто ощутив родные руки,
Доверчиво сжимается ладонь…

Я чувствую тебя на расстоянье…
Ты не предашь меня, хранитель мой!
И потому мне в это расставанье
Не тяжело, не холодно одной…

Спой еще, июнь горит в истоке…
Спой же – для него и для меня;
Пусть звучат невидимые строки
Летнего стремительного дня.

Пой, пусть взгляд, охваченный смущеньем,
Детскою неловкостью знаком,
Пусть давно струится вдохновенье
В теплоте, питаемой тайком.

Спой, мой друг, твоя сегодня Лира!
Я восторг не думаю скрывать;
Будь моим застенчивым кумиром,
Бесподобным гением опять.

Пой за ней – струна ведет к былому,
Ноты в отражении легки;
И кружат с тревожностью знакомой
Старые французские стихи.

Завтра будет великое утро
На распятии капелькой мира,
Ранних сумерек белою пудрой
Над землей Валтасарова пира,

К нам рублевским оглянется ликом,
Сквозь туман взмоет пылью жемчужной —
Это утро родится великим:
Просто это кому-нибудь нужно.

Редким словом утерянной веры,
Первым криком ли, новою страстью,
Самым подлинным, поздним примером
Это утро родится для счастья.

Пусть в крови, где святые бездомны,
Равнодушие модно и мудро,
В самой дикой агонии помни:
Завтра будет великое утро.