Array Антология - До горизонта и обратно

Славен будь этот город,
Горделив, как немногие:
Рядом Рудные Горы —
Колыбель геологии.

Позади меркреди, впереди вендреди,
А вдали —
Сальвадор Дали.

Кругом лежат «бараньи лбы» —
Приметы ледяной судьбы.

Милы мне Чехия и Прага,
Люблю я этот древний край.
И человеку жить здесь – благо,
Ну а собачкам – просто рай.

Ты прав, мой друг, когда мечтая
Познать судьбу и дух Китая,
Идешь не на дворцов пиры,
А в переулки и дворы.

Помнишь: берег и брызги соленые,
Не вернуть их и не повторить.
Были мы молодые-зеленые
И явились, чтоб мир покорить.

C нас еще не слетела окалина —
От избытка здоровья и сил
В экспедицию: рейсом до Канина
Ветер странствий отряд уносил.

Предстояли нам топи болотные
И маршрутов пунктирная нить,
Комарье да ночевки холодные —
Ну да что там о них говорить!

Били волны по молу как молотом
И стегала по лицам вода.
Были мы так бессовестно молоды,
Ах, как молоды были тогда!

Темнело небо. Синий Демон
Над тундрой крыльями плеснул…
Устало скажешь: «Где мы? Где мы…»
А день уснул. А день уснул.
А день уснул…

Туманы быстры и безбрежны
Ползут вослед, вослед, вослед,
Глаза смежают – тихи, нежны,
Все как во сне. Все как во сне.
Все как во сне…

Ручей бормочет полувнятно,
Бурчит в бреду: «Бредут, бредут…»
В далеком лагере ребята
Напрасно ждут. Напрасно ждут.
Напрасно ждут…

В озерной шири птичьи плачи.
Седой туман – как снег, как снег…
Одни разлеты куропачьи
Звучат как смех. Как смех.
Как смех.

По тундре – ни души, ни дыма.
Вступает Ночь в свои права.
На склонах сопок нелюдимо
Буреет жухлая трава.

И днями солнце – мягче, кротче:
Не греет плеч, не слепит взор.
А ночью – гуси, снег пророча,
Летят во сне на блеск озер.

Мы гадаем над картами,
На страну непохожими,
Где пути не указаны,
Где края не исхожены,

Где окажется чертовым,
Невезения крайностью,
И болото – что в черточку,
И каменья – что в крапинку.

Там за знаками малыми
Встанут горы нескладные
С их отвесными скалами,
С их безвестными кладами.

Там точнее и пристальней
Каждый шаг выверяется,
Там на прочность, как исстари,
Человек проверяется.

Что-то выпадет вынести
На излучинах выгнутых?
Где-то ливни нас вымочат?
Где-то солнышко высушит?

И как вывьется линия,
Что Судьбой называется,
Что, как ленточка синяя,
Вдаль, в туманы, скрывается?

Там, где поляна боровая,
Где спит кипрей лиловым сном,
Назавтра встанет буровая —
И все поставит кверху дном.

И посреди рассветной рани
Впрягутся трактора, ярясь,
В дорог расплавленные длани
И в раскорчеванную грязь.

И вышка на поляне рваной
Расставит сталь станинных ног,
И по логам, молвою рьяной,
Задышит – загудит станок.

И зверь пойдет тропой иною,
И первый раз, за сонмы лет,
Перед упругостью стальною
Стеной отступит старый лес.

Покатятся за сини горы
Тайги озерные глаза…
Здесь будет газ.
Здесь будет город.
И не найти пути назад.

Ревет поток, слепит закат,
Действительность груба:
Наш плот проходит перекат
С названием «Труба».
Труба, Труба —
кому труба?

Вода пылится на пути,
У скального горба.
Спеши решение найти.
Не то – всему труба.
Кому Труба? —
Тебе – труба!..

Но хоть поломано весло,
Погибнуть не судьба.
Ура! Победа! Пронесло! —
В башке гремит труба.
Труби, труба!
Греми, груба!