Сергей Виноградов - Поэты все неизлечимо одиноки

Я один. Она одна
В небе жёлтая луна.
В небе жёлтая луна
Ей, как видно, не до сна.
Не до сна и мне, похоже.
Заблудился я, быть может.
Заблудился я, быть может.
И никто мне не поможет.
Там дорога. Тут дорога.
И куда пойдём, Серёга?
И куда пойдём, Серёга,
Может к милой, может к Богу…
Но к душе, увы, не надо —
У меня с душой разлады
Как то мы живём не складно,
Может третьей будешь, ладно?
Ну тогда пошли в кабак
Или что-то вновь не так?
Выпьем водки не спеша
Я, луна и ты, душа…

Февраль уж на исходе. Воскресенье.
Последний день прощания с зимой.
Я каждый год жду этого мгновения
Спешу к друзьям дорогою прямой
Спешу я к ним, но не на угощение
Спешу у них прощения просить
И в этот день всеобщего прощения
Я сам себя хочу преобразить.
Стать лучше, чем я был. Забыть обиды.
И научиться всё друзьям прощать —
Прощать их от души, а не для вида…
Лишь одного не буду обещать
Что что-то с языка вдруг не сорвётся
Что без обид всё обойдётся вдруг…
Но не беда, зима опять вернётся.
И всё опять пойдёт на новый круг.

Мой друг ушел. Сказал, что ненадолго,
А я его уже полжизни жду.
Вернется вдруг, да только мало толку,
Его я не дождавшись, сам уйду.
И разминувшись в вечности навеки
Две наших неприкаянных души
Будут грустить о каждом человеке,
Который возвращаться не спешит…

Все поэты — пьяницы!
Знать, молва не врёт…
Муза разбуянится —
Из души попрёт
Удаль молодецкая…
А из-под пера
Вдруг печаль не детская…
Эх, ты, жизнь-игра!
Мне бы дали водочки
Я бы всё сказал!
Жизнь свою — невзгодочку
Так бы описал —
Все вокруг бы плакали…
Я бы — хохотал,
Ведь они не знают,
Как я с ней устал!

Историю не нам судить с тобою.
История подсудна только тем,
Кто в ней не ищет новых скользких тем,
Кто выстрадал её своею болью.
Кто на неё зла в сердце не держал,
Кто не искал в ней мелкого подвоха,
Кому в ней часто было очень плохо,
Но от неё он всё же не сбежал,
Не спрятался за теплые моря,
За строчки конъюнктурных мемуаров.
Не знаем мы историю недаром
Властителям своим благодаря.
Они без нас для нас её писали,
Кроили каждый раз на новый лад,
Чтоб стала вдруг похожа на доклад,
Очередной доклад в кремлёвском зале
История родной для нас страны.
А завтра вновь историю другую,
Забыв о чувстве собственной вины,
Историю моей родной страны
Начнут писать и снова врать, ликуя…

У Вас иные идеалы
И Вам Россия ни к чему,
Хотя она Вас воспитала.
Куда Вы едете? В тюрьму!
Чтобы свободой вмиг упиться,
Но будет утро, а потом…
С похмелья сложно ошибиться,
А, значит, легче вспомнить дом,
Старуху мать, стакан с рассолом,
Вкус малосольных огурцов,
Полуразрушенную школу,
Своих друзей — совсем юнцов…
А здесь на Эйфелеву башню
Прекрасный вид и номер люкс.
Ну, что ж, кутите бесшабашно
И я совсем не удивлюсь,
Когда в хмельном своем угаре,
Своей свободы перебрав,
Вы полетите, как Гагарин,
С той башни вниз…
Так я ведь прав?

Я в сущности вещей познать пытаюсь
Божественную сущность Бытия…
И в крайности из крайности мотаюсь,
Не зная, до сих пор, так кто же Я?
Расколотость уставшего сознания
Пытаюсь в нечто целое сложить,
Соединить незнание и знание,
Чтобы понять, чего же ради жить?

Бросили камень в собаку,
Больно поранили пса.
Он заскулил, как заплакал,
Умная морда в слезах.
Взгляд его, преданно-нежный,
Вдруг ненавидящим стал.
Брошенный камень надежды
В сердце у пса разметал
В то, что наш мир справедливый.
Вышло, что может любой,
С виду и добрый и милый,
Так поступить и с тобой —
Камень швырнуть без причины.
И после этого верь,
Что у людей под личиной
Злобный не прячется зверь…

Уметь прощать — великая наука
Мы познаём науку ту душой…
Пусть наша жизнь прекраснейшая штука
Пусть мир вокруг избыточно большой,
Но без души в нём лишь сплошные измы.
Среди пороков трудно добрым быть
То коммунизмы, то капитализмы…
Спасение в одном — других любить.
Когда в душе прощению нет места
Когда пороки властвуют над ней
Прощать других совсем не интересно
И от других ждать этого трудней…
Ну а пока в прощёном воскресенье
Я вижу воскрешение души…
Сказать «прости» и надо то мгновение,
А вдруг за ним окажется вся жизнь?