Сергей Виноградов - Сквозь високосный год

Я к изменчивости мира
Отношусь вполне лояльно,
Но в подобной карусели
Как-то мне не по себе…
Я привык к стабильной жизни
Где-нибудь в деревне дальней,
К самому себе привык я
И привык к своей судьбе.
Вы меняйтесь с вашим миром,
Может, что-нибудь найдёте,
Вы меняйтесь, изменяйтесь,
Изменяйте — без меня!
А когда всё надоест вам,
Может быть, ко мне зайдёте?
Сядем вместе у камина
И тепло его огня
Вам тепло напомнит дома.
Но давно всё изменилось,
А точнее, изменили
Вы себя в себе давно…
Вы, без прошлого оставшись,
Слишком поздно спохватились.
Потому что мир изменчив.
Неизменно лишь одно —
Это Бог — создатель мира.
Так зачем его менять?
Чтоб изменчивостью мира
Слабость Веры объяснять?.

Жил да был на свете Чудик
В детстве весело чудил,
А вокруг смеялись люди:
Что он в этом находил?

Не заметно Чудик вырос —
Стал не чудик, а чудак.
В брюках, купленных на вырост,
Ну, ни дать, ни взять — простак…
Но не знали эти люди
Ничего про чудеса.
Он для них остался чудик —
Ненормальный — за глаза…

Ну, а он, с людьми не споря,
В мастерской своей чудил
И врагам на страх и горе
Нечто вдруг соорудил…

И однажды нечто это
Вдруг рвануло на весь мир
И стал чудик для планеты
Вмиг не чудик, а кумир…

Кто он — как-то раз спросили
У меня. А я им так:
Много чудиков в России —
Каждый первый в ней Чудак!

Ведь на них стоит Держава,
А за ней все мы — стеной…
Так, что лучше, Вам, пожалуй,
Обходить нас стороной!

По телевизору всерьёз
Нам всё расскажут про мороз
И повторят потом раз пять:
Мороз! Всего-то двадцать пять…
Какой мороз, побойтесь Бога,
Всего лишь холода немного —
Но для страны уже беда!
Жаль, вы не знали никогда,
Что значит истинный мороз —
За пятьдесят. И не вопрос —
Как раз под самый Новый год
Во всю гулял всю ночь народ
И только утром он узнал
Мороза этого финал:
Замёрз газ в трубах. Это да!
А остальное ерунда…
А что сегодня? Минус пять?
А нам: Мороз! Кричат опять…

В тот день он умер. Отошёл от жизни.
От революций отошёл и прочих дел.
Была зима в своём привычном виде —
Январь творил морозный беспредел.

И толп осиротевшего народа
Ещё пока не видно. Лишь в Кремле
Вожди решали чинно, благородно —
Предать ли Революцию земле?

Но партию предать и он не может.
Так пусть живёт он — смертью смерть поправ!
Родной стране бессмертием поможет,
Народную любовь сполна познав…

И лишь один усатый мысль лелеял:
Теперь он без него не пропадёт,
Уж если будет Ленин в Мавзолее —
Туда товарищ Сталин попадёт!

Всё вышло так, как новый вождь задумал.
И красный терем вырос у Кремля,
Как раз напротив нынешнего Гума…
Видать, напрасно ждёт его земля

Того кто умер в день январский давний…
Лежит всем на показ почти сто лет
Давно не человек, а просто Знамя
Побед великих и великих бед…

Жил человечек маленького роста,
Учился в школе. Задавал вопросы,
Искал пути и сам их находил…
И брали Зимний бравые матросы
И оказалось быстро всё и просто,
А маленький невзрачный человечек
Из Смольного уже руководил…

Всё это будет — позже лет на десять,
Но час его покуда не пришёл,
Да и себя ещё он не нашёл,
Да и народу был не интересен…
А между тем, набрав ума и силы,
Немного полысел и постарел…
Жаль, пятый год в Женеве вместе с пивом
По молодости — просто просмотрел…

Россия пошумела, покричала,
Но без него. И спать легла опять.
Не зря же он марксизм учил на «пять»
И без неё решил — начать сначала,
Чтоб разбудить её, как раньше Герцен,
Подняв толпу — разрушить всё мечтал….
Он о России думал. Но не сердцем,
Он цифрами Россию просчитал…

И никогда не помышлял, не ведал,
А что в его — безбожника — душе?
И осенью в промёрзшем шалаше
Он план другим безбожникам поведал…
Потом был залп «Авроры» поздней ночью,
Потом экспроприации, ЧК, царя в расход
Отправил лично. Точно.
Не будет же в России врать народ…

И цифры, цифры — пирровой победы,
И беды, беды. Слёзы. Кровь. Война
Оставила свой след на век. А следом
Пошёл в стране Великий балаган…
И где же ты была, Фани Каплан,
Когда всё это и не начиналось?