Владимир Лизичев - Первые стихи

Когда свой праздник отмечает подлость
И кто-то скажет — правда не нужна.
Задавит серость, темнота и пошлость,
Я не сдаюсь, пока со мной она.

И в том строю, там впереди колонны —
Савонарола, праведник Бруно,
Те, кто сгорел, но были непреклонны,
кто не желал быть трусом и вруном.

Да эта штука посильнее боли,
Когда в тебе, внутри огонь горит.
Сестра у чести, верности и воли —
Со мною совесть тихо говорит.

И голос этот ты всегда услышишь,
В любой момент она не подведёт,
Коль с ней живёшь и с нею вместе дышишь,
Смерть не страшна, она нас не убьёт.

Всё громче звуки праздности и лени
И гонит прочь её наживы страсть,
Пытаясь нас поставить на колени,
Заставить лгать, бездельничать и красть.

Но вопреки всем голубым и серым,
Пусть наша совесть тихо говорит,
В колонне мы вышагиваем смело,
Поверь мне друг, что совесть победит!

Когда бы знать, изведать точно —
Как там, в аду или в раю?!
То все, кто был в аду заочно,
Меняли б жизни нить свою.

Но потому ль Господь не хочет
Всё сделать тотчас же — за раз,
Не от того, что мир порочен,
Но потому что любит нас!

И видя горе и пороки,
Все войны, что творим мы тут,
Ждут от людей по вере боги,
Когда же дети подрастут?!

Ну вот, мы наконец-то и, дождались:
С утра пошёл, посыпал белый снег,
Под ним дома, деревья оказались,
Ещё белее стал весь белый свет.
И в круговерти этой мокрой, снежной
Всё пропадает сотнею шагов,
Окрасив белым всё, что было прежде,
До этих зимних, утренних мазков.

Барашки белых шапок на деревьях
Украли крон привычные черты.
Сплошной грядой застыли огражденья
Вокруг домов — в снегу стоят кусты.

На белой горке во дворе мальчишки,
Достав ватрушки, обновляют спуск,
Забросив дома гаджеты и книжки
И, слава богу, что гоняют, пусть.

Закрыто небо снежною завесой
И в нём не видно вовсе облаков.
А он всё сыпет, за каким-то бесом
Ломая планы белых стариков.

Ещё вчера весь мир казался серым,
На этот праздник я в окно смотрю,
Отныне он зовётся Снежно-Белым
Пойду наверно белую куплю.

Когда мне было тяжело
И никому не верил,
Когда обидой сердце жгло
И люди, словно звери.
Я убегал от них туда,
Где голубые ели
И речки тихая вода
В глаза мои смотрели.

Где запах трав духмяным был,
Где птицы песни пели,
И сердцем слушать я любил
Их радостные трели.
И там, вновь обретя покой,
Душа в разбитом теле,
Сливалась с чистою рекой,
Где высь пронзали ели.

И где серебряных дождей,
Весенний звон капели,
Как дорогих своих гостей
Встречал я здесь в апреле.
А жарким летом шёл босой
По лугу, где успели
Раскрывшись с утренней росой,
Цветы на мир глазели.

Где родниковою водой
Был счастлив я напиться.
И с первой утренней звездой
На Пасху помолиться,
Где лики старые с икон
Успели закоптиться.
Где каждый дом тебе знаком
И свет добра на лицах.

Куда-то уходило зло,
Что раньше донимало
И сердце стылое тепло,
Как в детстве наполняло.
Но та сплошная суета,
Которой здесь не стало
Меня опять через лета
в плен городской позвала.

Где небоскрёбов громадьё
Встречают первый лучик
И щебетанье воробьёв
Начало дня озвучит.
Где реки уличных огней
Свет отражают тучи.
Москва, без всяких там затей
Мой город самый лучший.

Что если б дети подрастая,
Копировали нас во всём?
Как сера жизнь была б такая,
Как скучен мир и люди в нём!

Дети не наше повторенье,
Своя судьба и жизнь их ждёт
И каждый божие творенье,
Птенец, стремящийся в полёт!

«Я в твои годы..» — слышу часто,
Но годы те прошли давно!
И в этом тоже наше счастье,
Пусть с горьким привкусом оно.

Звучит с небес мелодия и я по ней лечу!
И так легко всё вроде бы, что радостно кричу!

На струях чувства сильного меня вперёд несёт,
Поддержка неба синего мне силы придаёт.

Взбираюсь в поднебесье на чудной той волне,
Что музыкою песни проникла в сердце мне.