Владимир Лизичев: Первые стихи

Иду на свет, жива ещё надежда,
Она в душе моей не умерла,
Застряла просто на границе между
Добром и светом, и завесой зла.

Иду на свет, и слышу чьи-то крики —
Куда ты прёшь, тебя никто не ждёт.
И наседают, всё наглее фрики
И тень зловещая вот-вот уже падёт.

Иду на свет, ну вот он уже рядом,
Осталось только руку протянуть
Но тьма сомнений наполняет ядом:
А что есть свет? И мой ли это путь?

Иду на свет и, ошибаясь, каюсь,
Молюсь в душе, чтобы найти рассвет
То, падая, то в небо поднимаясь,
А может путь и есть тот божий свет?

Всё в этом мире есть одно движенье
Вращение галактик, звёзд и лет
Земных грехов и судеб притяженье
И так далёк освобожденья свет.

Мы сидим в гостинице, в номере жара,
Магадан, на улице, двадцать пять с утра.
Окна льдом заклеены, в них белым-бело,
Ветер не умеренный снегом бьёт в стекло.
Налетает снежная, серебриться пыль,
круговерть небрежная, небыль или быль.
В этом белом мареве сходит мир с ума,
Снегом всё завалено, улицы дома,
Он несётся, кружится, ускоряя бег
А метель всё тужится, наметает снег.
Заперты в гостинице, нам бы улететь,
Надоело заднице в номере потеть.
Столько водки выпито, песен спета тьма
Ждём посадки, вылета, в небе кутерьма.
С сопок, что над городом без конца метёт,
Отрастают бороды и за номер счёт.
Хорошо дежурная, пьёт не по годам,
Барышня культурная, миссис Магадан.
Близоруко щурится и на равных пьёт
На Портовой улице, где зима метёт.
В номере двухкоечном мы втроём сидим,
Завтра всё закончится, и мы улетим.
А пока от горькой, сморщившись чуть-чуть,
Женщина на койке нам на долгий путь,
Медленно, в пол силы, тихо запоёт
Голосом красивым, песня поплывёт.
Отчего ж бедовая, грустные слова?
Это только новая, длинная зима,
Как весна наступит, с ней растает снег
И придёт из рейса близкий человек.
Песня скоро кончится, женщина уйдёт,
Пить уже не хочется, что там утром ждёт.
В старенькой гостинице, на краю земли
Время к ночи движется, скоро 23.
Темень в окна ломится, сводит нас с ума,
Магадан, Портовая, «Океан», зима.
Pagebreak

Конечно, быть! Конечно, нужно быть!
И каждый день чему-то удивляться,
И женщину любимую любить,
И по утрам с ней рядом просыпаться.

Конечно, быть! Растить детей и внуков,
Переживать, когда они больны,
Писать стихи и чередою звуков
Читать их вслух в гостях у тишины.

Конечно, быть! Идти ветрам навстречу,
Любить весну и жёлтый цвет лесов,
Когда сентябрь в золото расцвечен
И листопада вертит колесо.

Конечно, быть! Всем горестям на свете
Войне, обману, смерти вопреки,
И знать всегда, что ты за всё в ответе:
За мир, семью, за домик у реки.

Конечно, быть! Друзьям и нашим песням,
Которые ничем не заменить,
И городам и сёлам, дальним весям.
Конечно, быть! Я знаю твёрдо быть!

Я славлю жизнь! Пою тебе Россия,
Великая, могучая страна
И чувствую, как прибавляет силы
Мне вера в то, что выстоит она.

С темнотой играет в прятки
Свет от лампы на столе.
Ночью в стылом январе,
Рождество сменяют Святки.

Снег пуржит и в окна темень
Заползла уже давно.
Не допитое вино,
Ёлки высохшая зелень.

Лёгкий дым от сигарет,
Тихой музыки звучанье,
И метели причитанье.
Через час уже рассвет.

Здесь ширь безбрежна золотая,
Замрёт, её прозревши дух,
Лишь беспокоят чуткий слух
порывы ветра, налетая.

Высоких гор, вдали вершины
Блистая, белизной манят,
там снег не тает и стоят
останцев каменных руины.

Чист воздух осени, прохладный,
Бодрит и дышится легко,
Где камень дремлет высоко,
В убранстве осени нарядный.
Вдали хребтов почти касаясь
Гряда белёсых облаков,
Как строчки детские стихов,
В четверостишии толкаясь

Накроют тенью дол, леса,
Но вот уже их ветер гонит
Туда, где дождь они уронят
Что накопили небеса.

Солнце тепло едва дарит,
Застыв златою головой
В бездонной выси голубой,
Лучами яркими горит.

Внизу блеснёт водой река,
Спешит, меж плато протекая
Журчит ручей, тем слух лаская,
Он не замёрз ещё пока.