Йост Вондел - Трагедии

Хвала Всевышнему, мир в Ангельстве возможен;
Повержен Архивраг, его штандарт низложен,
И самый знак его, рассветная Звезда,
Во чистый прах Небес впечатан навсегда.
Все, нами взятое у Духов непокорных,
Взнесем трофеями, — и славу на валторнах
И трубах возгремим победе над врагом,
Что мнил слабейшего найти во Всеблагом
2010 Подателе Всего, — Истоке и Основе,
Кто полон к сущему отеческой любови,
Не будет более Господен небосклон
Неблагодарностью коварной затемнен;
Непокорившимся — в глубинах безотрадных
Отныне суждено, прияв чудовищ смрадных
Обличия, — уйти в первоначальный мрак.
С грозящим Господу да будет с каждым так.

Да будет с каждым так отныне и вовеки,
Кто Божья облика не зрит во человеке [63] Кто Божья облика не зрит во человеке. — По мнению ряда специалистов, сюжет и действие собственно "Люцифера" здесь заканчиваются, здесь же исчерпывается разработка материала, почерпнутого Вонделом из вступительного монолога Сатаны в "Адаме изгнанном" Гроция. Не следует забывать, однако, что, отсылая еще в самом начале действия Аполлиона составить доклад об Эдеме, Люцифер проявил интерес именно к человеку — к объекту его последующих происков. Таким образом, вместе с падением Ангелов тема для Вондела еще далеко не была исчерпана. Однако шестидесятисемилетний поэт, видимо, не был уверен, что ему хватит сил написать еще одну трагедию, поэтому весь дальнейший текст в "Люцифере" представляет собою конспект будущей драмы "Адам в изгнании", где те же самые события развернутся в широкое сценическое полотно. .

2020 Увы, увы, увы, о чем ликуют здесь?
Да смолкнут похвалы: испорчен праздник весь,
Уместней бы не петь, а возрыдать от срама.

В чем дело, Гавриил?

В падении Адама.
Сей первый человек, людского рода ствол,
Себя во скверну вверг, во грех преступно ввел
Потомков собственных.

Сие подобно грому,
Рождает эта весть печаль неизрекому.
Фельдмаршал угрожал ужели и Земле?

Он армию собрал, блуждавшую во мгле;
2030 Своих полковников, подав левых глубоко,
И стан расположил, страшась Господня Ока,
Ко облаке пустом, в пещере жуткой, где
Выл взор его незрим, пылавший во стыде.
И возопил, совет собравши преисподний,
С престола, не смирен победою Господней:
Ты, кто не укротил, но лишь осилил нас [64] Ты, кто не укротил, но лишь осилил нас! — Ср. в I песни "Потеряного рая" Мильтона слова Сатаны: ...пройдя Горнило битв, не ослабели мы, Но закалились и теперь верней Мы вправе на победу уповать: В грядущей схватке, хитрость применив, Напружив силы, низложить Тирана, Который нынче, празднуя триумф, Ликует в небесах самодержавно! Ср. также со вступительным монологом Люцифера в "Адаме в изгнании" (наст. изд., с. 122) и со вступительным монологом Сатаны в "Адаме изгнанном" Гроция (наст, изд., с. 339). !
Отмщенья нашего приходит грозный час,
И отвратить его потуги будут тщетны.
Я Небу нанести готов удар ответный,
2040 Их отражение земное оскверни:
Сместить Адамов род есть планы у меня
С престола, что ему дарован в колыбели,
И погубить его: иной не знаю цели.
Коль дан ему запрет — уже немудрено
Навеки положить на род его пятно,
Чтоб, телом и душой загублен и отравлен,
От милости Небес, он был навек отставлен,
Днесь отнятой у пас, — да мыслимо ужли,
Чтоб малочисленный, ничтожный червь Земли
2050 В страданьях и трудах заполучил державу,
Что нам принадлежать обязана по праву?
Провижу загодя: Адамовы сыны
По свету мечутся, блаженства лишены;
Природа, не стерпев позорища такого,
В безвиднее Ничто вернуться жаждет снова:
Адама также зрю: падение вослед,
Божественных зениц он утеряет свет,
Он, прозябающий в безрадостной юдоли,
Подобьем Божиим не сможет зваться доле;
2060 Пусть в лоне матери сегодня зреет плод —
Назавтра, знаю, Смерть легко его пожрет, —
С престола я тогда сойти велю Тирану:
Тогда пропойте мне на Небесах осанну,
Мои соратники, друзья и сыновья, —
Вам жертвы щедрые сулю в грядущем я;
Поскольку на Земле все люди, без изъяты;,
Обречены тавру Адамова проклятья,
Зло множить новым алом — им участь суждена.
Вот моего вецна разбитого цена.

2070 Хулитель дерзостный в пылу противства жгучем!
Уж погоди, тебя от клеветы отучим.