Сильвен Тессон - Лето с Гомером

Одиссей одерживает превосходство над Цирцеей, возвращает своим морякам человеческий облик, но вынужден провести с этой колдуньей целый год, потому что все-таки было бы глупо не провести с ней некоторое время. Представьте, что на одном из островов посреди моря вы повстречались с загорающей там Гретой Гарбо.

Когда товарищи убеждают его продолжить странствие, Цирцея сообщает Одиссею, что его ждут новые испытания. Сначала нужно будет посетить царство Аида, что будет первым схождением Одиссея в ад. Погружение в царство мертвых будет ужасным. Оно начинается со встречи с умершей матерью, которую Одиссей безуспешно пытается обнять. Мертвые неосязаемы, и руки Одиссея смыкаются на пустоте. «У бедных мертвецов, увы, свои печали» [26] «Цветы зла», CIX. Перевод П. Якубовича. , – сокрушался Бодлер: наши утешения им не помогут.

На Одиссея надвигается еще одно привидение. Это божественный Тиресий, который пророчествует ему, что после возвращения на Итаку он будет вынужден продолжить свое странствие, нужно будет начать все сначала, еще раз сойти в ад и совершить последнее приношение Посейдону, чтобы окончательно залатать прорехи в занавесе своей судьбы.

В этих стихах обнаруживается сакральное измерение поэмы. Искупает ли Одиссей только свой грех? Или несет ответственность и за своих товарищей? И не берет ли он на себя всю тяжесть человеческих грехов, как несколькими веками спустя сделает один поддавшийся влиянию греческой мысли распятый стоик?

Затем появляются другие тени, более древние: царицы, Титаны, погибшие воины. А вот и Агамемнон! И Ахиллес, который делает ему ужасное признание: он, этот великолепный воин, предпочел бы своей посмертной славе тихую жизнь.

Многим из нас приходится каждое утро, стоя перед зеркалом, задаваться этим старым как мир вопросом: в чем смысл нашей жизни? В обретении известности или в простых радостях жизни? В том, чтобы войти в будущее или в том, чтобы славно провести время в настоящем? В том, чтобы остаться счастливым анонимом или стать Ахиллесом в аду?

Но мы здесь не ради этих вопросов! Мы в аду, во тьме кинозала… Здесь удушливый запах, здесь тревожные видения. Здесь – ужас. И Одиссей возвращается на борт своего корабля, чтобы вернуться к Цирцее, которая перед отправлением дает ему новые советы. Опасайся сирен! Берегись рифов Харибды и Сциллы! Словом, это старая и хорошо знакомая нам песня: не потеряйся, не отклоняйся от своего пути, не впади в забвение! Острова рассеяны по морю, лишь воссоединение спасает.

Сначала разберемся с сиренами. Они хотят лишить человека убеждений, сбить его с пути, с его линии жизни .

Их чудовищность коренится не в жестокости. Все гораздо хуже! Они следят за всеми людьми, знают биографию каждого. Они витают вокруг, как прообраз Большого Брата. Они наблюдают за нами, как предвосхищение того кошмара, в котором все мы сегодня с удовольствием и полным согласием барахтаемся: в огромной базе данных собственных жизней, которая содержится в наших цифровых аппаратах и архивируется где-то в планетарном «облаке».

шепчут сирены («Одиссея», XII, 191). Гомер предвидел то, что появится в XXI веке: тотальный контроль, осуществляемый «GAFA» [27] «GAFA» – аббревиатура, состоящая из Google, Apple, Facebook и Amazon, то есть речь идет о четырех самых крупных базах данных. . Напомним, что в «Одиссее» сирены – это птицы, а не водные создания, как их часто ошибочно изображают. Сирены атакуют нас с неба. С неба же за нами наблюдают спутники. Всякая транспарентность – это яд.

Одиссей избегает их чар, привязав себя к корабельной мачте. Затем чудища Харибда, разверстая бездна, и Сцилла, гигантский утес, отнимают жизни еще шести моряков. Гомер изображает ужасающую бурю: как любой грек, он прекрасно знал, что море – это место абсолютной опасности. Переживший шквалы скоростью семьдесят три узла не удивится, что поэт представляет нам ярость морей в виде гидры. Легко вообразить какого-нибудь моряка, вернувшегося после десятибалльного шторма, который, слушая рассказ о Харибде и Сцилле, шепчет себе под нос: «Бывало и похуже».

В заключительном эпизоде истории, поведанной Одиссеем при дворе феаков, Гомер использует последнюю возможность описать неспособность человека совладать с чрезмерностью.

Экипаж корабля высаживается на острове Гелиоса, вершине этой сакральной географии, территории всемогущего бога солнца. В символическом смысле здесь можно увидеть метафору нашей планеты Земля, управляемой Солнцем и оплодотворяемой фотонами. Цирцея предупреждает не прикасаться к богатствам звезды. Одиссей просит об этом своих моряков. Не указывает ли Гомер таким образом своим современникам на то, что человек не должен присваивать себе сокровища Земли, разграблять ее ресурсы и вынуждать делиться благами?