Александр Твардовский - Василий Тёркин [сборник]

Тотчас все на карандаш:
Имя, номер, дату.
– Аттестат в каптерку сдашь, —
Говорят солдату.

Удивлен весьма солдат:
– Ведь само собою —
Не положен аттестат
Нам на поле боя.

Раз уж я отдал концы —
Не моя забота.
– Все мы, братец, мертвецы,
А порядок – вот он.

Для того ведем дела
Строго – номер в номер, —
Чтобы ясность тут была,
Правильно ли помер.

Ведь случалось иногда —
Рана несмертельна,
А его зашлют сюда,
С ним возись отдельно.
Помещай его сперва
В залу ожиданья…

(Теркин мельком те слова
Принял во вниманье.)

– Ты, понятно, новичок,
Вот тебе и дико.
А без формы на учет
Встань у нас поди-ка.

Но смекнул уже солдат:
Нет беды великой.
То ли, се ли, а назад
Вороти поди-ка.

Осмелел, воды спросил:
Нет ли из-под крана?
На него, глаза скосив,
Посмотрели странно.

Да вдобавок говорят,
Усмехаясь криво:
– Ты еще спросил бы, брат,
На том свете пива…
И довольны все кругом
Шуткой той злорадной.

Повернул солдат кру-гом:
– Будьте вы неладны…
Позади Учетный стол,
Дальше – влево стрелки.
Повернул налево – стоп,
Смотрит:
Стол проверки.

И над тем уже Столом —
Своды много ниже,
Свету меньше, а кругом —
Полки,
Сейфы,
Ниши;

Да шкафы,
Да вертлюги
Сзади, как в аптеке;
Книг толстенных корешки,
Папки,
Картотеки.

И решеткой обнесен
Этот Стол кромешный
И кромешный телефон
(Внутренний, конечно).

И доносится в тиши
Точно вздох загробный:
– Авто-био опиши
Кратко и подробно…

Поначалу на рожон
Теркин лезть намерен:
Мол, в печати отражен,
Стало быть, проверен.

– Знаем: «Книга про бойца».
– Ну так в чем же дело?
– «Без начала, без конца» —
Не годится в «Дело».

– Но поскольку я мертвец…
– Это толку мало.
– …то не ясен ли конец?
– Освети начало.

Уклоняется солдат:
– Вот еще обуза:
Там же в рифму все подряд,
Автор – член союза…

– Это – мало ли чего,
Той ли меркой мерим.
Погоди, и самого
Автора проверим…

Видит Теркин, что уж тут
И беда, пожалуй:
Не напишешь, так пришьют
От себя начало.

Нет уж, лучше, если сам.
И у спецконторки
Примостившись, написал
Авто-био Теркин.

По графам: вопрос – ответ.
Начал с предков —
Кто был дед.

«Дед мой сеял рожь, пшеницу,
Обрабатывал надел.
Он не ездил за границу,
Связей также не имел.

Пить – пивал. Порой без шапки
Приходил, в сенях шумел.
Но, помимо как от бабки,
Он взысканий не имел.

Не представлен был к награде,
Не был дед передовой.
И отмечу правды ради —
Не работал над собой.

Уклонялся.
И постольку
Близ восьмидесяти лет
Он не рос уже нисколько,
Укорачивался дед…»

Так и далее – родных
Отразил и близких,
Всех, что числились в живых
И посмертных списках.

Стол проверки бросил взгляд
На его работу:
– Расписался?
То-то, брат.
Следующий – кто там?
Впрочем, стой. —

Перелистал,
Нет ли где помарок.
– Фотокарточки представь
В должных экземплярах…

Докажи тому Столу:
Что ж, как не запасся,
Как за всю войну в тылу
Не был ты ни часа.

– До поры была со мной
Карточка из дома —
Уступить пришлось одной,
Скажем так,
Знакомой…

Но суров закон Стола,
Голос тот усопший:
– Это личные дела,
А порядок общий.

И такого никогда
Не знавал при жизни —
Слышит:
– Палец дай сюда,
Обмакни да тисни.

Передернуло всего,
Но махнул рукою.
– Палец?
Нате вам его.
Что еще другое?..
Вышел Теркин на простор
Из-за той решетки.
Шаг, другой —
И вот он, Стол
Медсанобработки.

Подошел – не миновать
Предрешенной встречи.
И, конечно же, опять
Не был обеспечен.

Не подумал, сгоряча
Протянувши ноги,
Что без подписи врача
В вечность нет дороги;
Что и там они, врачи,
Всюду наготове
Относительно мочи
И солдатской крови.

Ахнул Теркин:
– Что за черт,
Что за постановка:
Ну как будто на курорт
Мне нужна путевка!
Столько всяческой возни
В их научном мире.