Махтумкули - Избранное

Встречавший — блажен, повстречавший тебя —
истомится.
Я дымом истаю — позволь пред тобою склониться.
Я гибну от жажды — откройся в пустыне, криница!
Струится коса твоя — как Зеравшан не струится!
Коса твоя — море, волна-завиток есть у меня.

На след нападет — не упустит охотник марала.
Тяжелой косою ты руки мне туго связала.
Когда бы ты речи услышать мои пожелала,
Ужели меня устрашило бы зависти жало?
Рыданья и вечная жалоба: «Я одинок!» — есть у меня.

Народ разделяет мое неизбывное горе;
Печальные розы моих терпеливых нагорий
Ждут песен Фраги; потемнело Хазарское море:
Какие дестаны в твоем заблудились просторе!
И только отравленный мед этих строк — есть у меня…

Древнее вас, вершины гор,
Идут полуживые дни.
Возьмите, горы, мой позор.
Душе моей чужие дни!

Я горьким сиротою стал,
Я веткою сухою стал,
Безрадостной весною стал,
Встречая роковые дни.

Мамед-Сапа и Абдулла
Исчезли; с ними жизнь ушла.
Невеселы мои дела
И сумрачны пустые дни.

Потомство сгинуло мое.
Из рук я выронил копье;
В Тавризе б я нашел жилье,
Да помешали злые дни.

Махтумкули — безвольный прах.
О боже, я в твоих руках!
Гоклены, мой народ, в слезах:
Ведут врагов глухие дни…

Того плохим я назову, кто, не сдержав слепой порыв,
В горячке схватится за меч и в безрассудный гнев впадет.
Кто, ради прихоти пустой влюбленных грубо разлучив,
Над горем потешаясь их, сам припеваючи живет.

Твой друг сбирается в поход, его за стремя не держи;
Не откровенничай с врагом и с двоедушным не дружи;
В долг не проси у богача, голодным хлеба одолжи
И не советуйся с глупцом, который дела не поймет.

Поглотит нас земная твердь. Сегодня — этих, завтра — тех.
Лежать беспечно на кошме, быть вечно праздным — смертный грех.
Благие совершай дела, — и будешь ты счастливей всех.
Беда, коль жаждущий еды голодным от тебя уйдет.

Скупой подобен мертвецу и дом его — забытый храм.
Он нечисть радует в аду, в который будет ввергнут сам.
Я знаю пиров и святош, они для вида чтут ислам.
Дай волю — все они пожрут, все истребит их хищный род.

Ты можешь стены воздвигать, но и за каменной стеной
Ты неизбежно встретишь смерть, как я в кибитке кочевой,
Достойно встреть последний час — последний луч заката твой.
Как будто это не закат, а торжествующий восход.

Иной похвастаться горазд: мне все известно, я знаток.
А что он знает? Ничего, он скудоумен, недалек.
Чем быть святошей и ханжой, будь сердцем мягок, не жесток.
И умиления слеза росою на глазах блеснет.

Махтумкули, правдивым будь, и все, что знаешь, говори.
Чем в праздной лености лежать, читай и думай до зари.
Чем жить с злонравною женой — любую кару избери.
Сгоришь в геенне, коль тебе жена-злодейка попадет.

Утративший достоинство джигит,
Где светлый день, где мрак ночной — поймет ли?
Пропойца горький, потерявший стыд,
Где благочестье, где разбой, поймет ли?

Глупцу бессмысленно давать совет.
Разумным испытанья — не во вред.
Собаке брось что хочешь на обед,—
Все съест она, а вкус какой — поймет ли?

Пусть гром небесный грянет с высоты,
Он не пробьет природной глухоты.
Неверный может соблюдать посты,
Но смысл намаза он душой поймет ли?

Нер никогда письма не разберет:
Ослов ценить не станет коневод,
Джигит в сраженье поведет народ.
Всю радость битвы трус дрянной поймет ли?

Махтумкули сказал всю правду вам,
Но глухи вы к правдивейшим словам.
Кто зряч, тот в жизни разберется сам.
Где медь, где серебро, слепой поймет ли?

Испив печали горькое вино,
Что — встреча, что — разлука, не пойму.
Служивший делу истины давно,
Что — радость и что — мука, не пойму.

Приходит смерть, и муж, подобный льву,
Сраженный ею, падает в траву.
Где смерть берет такую тетиву
И дерево для лука, не пойму.

Вступая в жизнь, моим словам внемли.
Дна нет у мира, края у земли.
Мгновенья ли, эпохи ли прошли,
Порой в часы досуга не пойму.