Махтумкули - Избранное

А есть красотки: волосы немытые,
На платье грязь, в дому горшки разбитые,
Родители не кормлены, забытые,—
И тут спастись в краю чужом захочется.

Коль встретишь пери с кожей белоснежною,
Она в тебе зажжет любовь безбрежную,
Сольет с твоей душою душу нежную,—
И мир отдать ей целиком захочется.

Но быть должна испытана красавица:
Когда-нибудь в ней кровь и род проявятся.
Все дашь, Фраги, той милой, что понравится;
А от дрянной — бежать бегом захочется!

Я бродил по теснинам любви. Лучше, кажется, смерть!
Что за мука! Душа изныванья такого не стерпит!
Если гору любви взгромоздить на небесную твердь,
То обрушится небо, — страданья такого не стерпит!

Без дыханья любви даже факел не станет гореть.
Даже волки стенают, почуя любовную сеть;
Горы грозные дрогнут, расплавятся камни и медь
От любовного зноя, — пыланья такого не стерпят!

Не найти никого, кто бы в муках любви устоял;
Даже рок отступает, почуя любовный накал;
Покачнется земля, океаны отхлынут от скал,
И просторы пустынь содроганья такого не стерпят!

Рай бежит от любви и на небе укрылся навек;
Ад, под землю скрываясь, ущельями горы рассек;
Все бежало; остался покорен любви человек,
Но и он без рыданья терзанья такого не стерпит!

И вовеки Фраги не бежать из любовных оков,
Но напрасны все жалобы: небу не слышен их зов.
Эта смерть и тоска — нам наследство от грешных отцов,
Хоть душа никогда наказанья такого не стерпит!

Нет красивей!.. Взоры — стрелы,
Бровь, как лук, напряжена;
Перед нею солнце меркнет,
Затмевается луна.

Душу ей отдать не жалко;
Нет красавицы подобной!
Голова — с поставом гордым,
Грудь — высокая волна.

Сердце смута охватила,
Ни минуты нет покоя,
И от страсти — на дутаре
Стонет жалобно струна.

Для влюбленного — блаженство
Быть с такою, — слаще рая.
А разлука — точно пламя,
Точно ада глубина.

Не утрать последней силы
Пред ее палящим взором:
Ведь и так слабеют мысли,—
Красотой душа полна!

Скрыты в ней, на гибель мудрым,
Сатанинские соблазны;
Точно Ибрагим с Исхаком,
С милым жестока она.

И Фраги взывает к богу:
«Нищий я! Пошли мне милость,—
Пусть хоть на мгновенье будет
Счастьем жизнь озарена!»

Кидающую в ночь сиянье и свеченье,
Встречал ли ты мою царицу красоты?
В день радостной весны иль светопреставленья
Встречал ли ты мою царицу красоты?

Анка, видавшую свет Истины воочью,
Днем недвижимую, порхающую ночью,
Как дервиш Навои — в одежде, рваной в клочья,—
Встречал ли ты мою царицу красоты?

Злой рок разлукою мне грудь разъял навеки;
В пустынях я брожу, переплываю реки,
Ища любимую в Ираке, в Шаме, в Мекке,—
Встречал ли ты мою царицу красоты?

В Хорезме, в Кыпчаке, в далеком Чин-Мачине,
Иль там, где Зумаил сквозь звездные пустыни
На крыльях ангельских витает и поныне,—
Встречал ли ты мою царицу красоты?

У моря Красного, что стонет, как влюбленный,
Иль в царстве лотосов, иль на Аму вспененной,
В Ерусалиме ли, в Медине ль раскаленной —
Встречал ли ты мою царицу красоты?

Где милая? — томит Махтумкули тревога;
Как отыщу ее средь божьего чертога?
Архангел Джебраил, святой посланец бога,
Встречал ли ты мою царицу красоты?

Братья, только взглянул я — и понял вдруг:
Адский огнь обжигает слабей любимой.
Бровь ее изогнулась, как меткий лук.
Взоры смертных прикованы к ней — любимой.

Эту пери не мог породить Адам.
Плач влюбленных не даст передышки нам.
Тот, кто видит ее, не верит глазам —
Ярче молний сверканье очей любимой.

Свет ее красоты, как солнечный свет,
Верных слов для ее описанья нет,
Это диво — тонкий узор, самоцвет,
Райских дев не бывает светлей любимой.

На ее пиру я и сам побывал,
И ее вином был сражен наповал,
Речь любимой язвила сотнею жал,
Сколько было укусов от змей любимой.