Светлана Сурганова - Всё сначала! [litres]

11.1991 г.

Шагая от метро к дому вдоль решетки Таврического сада, там – впереди от меня стояла на автобусной остановке совершенно одинокая, уже немолодая женщина. Был поздний час. Я даже не знаю, ходят ли автобусы так поздно. Мне вдруг стало страшно и беспокойно за эту «даму ночи», и я вообразила себе – вот сейчас подойду к ней и спрошу: «Вы, наверное, очень устали и измучились ожиданием автобуса? Вы, наверное, голодны и хотите спать?» И тут я, голосуя, останавливаю первую попавшуюся «волгу», плачу таксисту, ни о чем не спрашивая, говорю ему, чтоб отвез эту даму, куда ей заблагорассудится. Усаживаю в машину, говорю моей ночной незнакомке, что за проезд заплачено, и желаю ей спокойной ночи.

Таким образом фантазируя, я совсем уже подошла к остановке. Автобусы так и не намеревались подъезжать. Женщина так же стояла, я в том же темпе, в каком шла, прошагала мимо, так же вглядываясь куда-то вдаль и делая вид, что думаю о чем-то своем…

«Как все шатко, как все зыбко…» Так размышлял, шагая по вечерним улицам, городской смотритель. Он любит свое дело и свой город и поэтому каждый вечер выходит из дома, чтобы пройти по тротуарам, взглянуть на гуляющие пары и спешащих одиночек, заглядеться на зашторенные окна, обладающие такой притягательностью мягкого света.

Все в порядке. Величие и покой – и так же в душе, и так же по сути. Но порой оно утрачивается. И тут на помощь приходят верные друзья: город и блокнот. Только они примут все как есть, позволят оставить на своих газонах и страницах отпечатки следов, только они все стерпят, все поймут и простят. Они выносят меня из самых мрачных закоулков моих мыслей. Они дарят мне доброту и мудрость, уверенность и любовь, неприхотливость и снисходительность.

Как все шатко, как все зыбко…

Как легко все разрушить, как легко обнаружить отсутствие того, в чем был когда-то уверен. Мы думаем, верим, сомневаемся и снова – верим…

Я уверена, что талант – это прежде всего ответственность.

Есть во мне жизненная установка, наподобие внутреннего стального троса. Имя ее «неловко». В ней вся моя сила и дисциплина. Вот хоть и страшно, а бояться как-то неловко, неловко не справиться с трудностями, неудобно не пережить болезнь. Капризничать неудобно, плакать неудобно, помереть тоже неудобно! От меня ведь другого ждут… Как я могу не оправдать ожидания?

Не приемлю необоснованный риск – по глупости или ради бахвальства. Мне «слабо» без специальных навыков на опасный трамплин. У меня все в порядке с чувством самосохранения. Я должна беречь себя, потому что не хочу огорчать любимых людей и доставлять им хлопоты. Чувство самосохранения идет во мне рядом с чувством сохранения другого. Я стараюсь подбирать слова, быть терпимой, уютной и деликатной. «Терпение и такт». И, надеюсь, я их имею.

Чувство неловкости однажды меня вытянуло с того света. Пока мама жива, пока жив хотя бы один мой друг, пока жив любимый человек – я попросту не имею права умереть. Поэтому сказала себе – «Держись!» Ведь это только грань, нарисованная линия тонкой веточкой на мокром песке, ее просто нужно перешагнуть и идти дальше…

Прислушиваясь к шагам за спиной, в топоте по ноябрьской грязи я вдруг обратила внимание на аритмичную музыку позади меня раздававшихся шагов.

– Прихрамывает, – подумала я, – на правую ногу. Да, точно на правую. Я даже обернулась. И, действительно, шел человек и прихрамывал на правую ногу.

– А я на левую, – промелькнуло у меня в голове. Только этого никто не слышит…

«И не важно, что мы многое умеем и многое заслужили, мы никогда не достигнем лучшей жизни, пока не сможем ее представить и не позволим себе жить именно так».

Наверное, у меня все-таки было моральное право спеть строчку: «Мне известны все пределы». Я бы хотела, чтобы мой опыт оказался для кого-то спасательным кругом.

Я прошла через смертельный диагноз, годы инвалидности и знаю, о чем говорю: болезнь – это лишь повод для размышлений. Боль иногда является единственным доказательством того, что ты еще жив. Преодоление ее умножает меру твоей выносливости.

Теперь, когда я победила свой онкологический диагноз, я могу вспоминать о нем отстраненно, словно и не со мной это было. Могу точно заявить: никогда не надо отчаиваться, какой бы аховой ситуация не казалась.