Константин Вагинов - Песня слов

И Маяковский и Вагинов грелись с Блоком у костра – но по-разному, и в разные годы! (о Вагинове в восп. Борисова <���…>)

Вагинов возражал против двух мест моих стихов:. тоска подколодная…мохнатые персты («противно!» говорил).

Про Вагинова. Когда шел с ним по Неве: он не любил природу или мир. – Колдовал словами. – По его словам, писал 2 недели 8-строч<���ное> стих<���отворение> «В стремящейся стране…». Ради красоты – говорил.

Вагинов интересовался Белым – провожал его на вокзал.

Г. А. Стратановский. 3/VI 83.

<���…>

Вагинов. Милый и оч<���ень> образованный. Ученик античника Андреева. Знал и итальян<���ский> язык. С А. Н. Егуновым под его руководством читал греч<���еских> классиков.

2 раза был у Г. А. Стр<���атановского> и 1 раз Г. А. – у Вагинова.

Невзрачный. Глаза черные. АИША – так называл Вагинов свою жену (А. И., Шура).

<���Из беседы с А. И. Вагиновой>

Глаза у К. К. В. серо-карие, иногда зеленые, темные. Происхождение русско-немецко-якутское (бабушка по матери, видимо, была якуткой). Дед по отцу был лейб-врачом Александра II. Мать Вагинова – полурусская-полуякутка.

<���…>

Подтверждает, что во время воен<���ной> службы В., видимо, нажил цингу. На воен. службе был (м. б. не сразу?) санитаром.

<���…>

Бывал у Мандельштама и признавал его. Но А. И. решительно отрицает зависимость Вагинова от Ман<���дельштама>.

А. И.: НИКТО из русских поэтов не влиял на формирование Вагинова. Из новых авторов влияли лишь французы – Бодлер в юности, а также Э. По.

На первом месте из влиявших ставит греков и ОВИДИЯ <���…>

К Пастернаку относился равнодушно, хотя и виделся с ним. Бывал у Мандельштама.

Хорошо относился к личности Заболоцкого.

С Добычиным, по-видимому, не встречался.

Творчество обэриутов его не увлекало. После ареста Олейникова совсем к ним охладел, считая погубителем Олейникова Бахтерева [34].

Интересовался Шпенглером крат<���кий> период.

Вл. Соловьевым и близкими ему авторами не занимался.

Некоторое время в квартире не было электричества. Позже (Когда?) оно появилось. Любил свечи. Освещались керосином.

К Блоку и Гумилеву относился равнодушно.

Занимался в И. И. И. нумизматикой. И дома собирал монеты. Ходил с тросточкой, к которой были прикреплены монеты. А. И. считает это (добродушно) снобизмом. Она как-то села на эту тросточку и ее сломала – случайно.

<���…>

Скупал свою книгу «Путешеств<���ие> в хаос» (изд. «Кольца поэтов». Пб., 1921) и уничтожал ее, считая плохой.

<���…>

К А. И. обращались иностранцы с просьбой помочь в работе над Вагиновым, она отказывала.

Р. Де ДЖОРДЖИ (Италия). Беседы с Александрой Ивановной Федоровой (Вагиновой). – Русская литература. 1997. № 3. С. 182–190 .

<���…> По ее собственным словам, Александра Ивановна начала посещать поэтические семинары, руководимые Гумилевым, случайно: «Было объявлено, чтобы желающие, которые хотят слушать Гумилева, пришли. И я пришла тоже со своей подругой <���Ф. Наппельбаум> – мы были еще студентками

<���…> В общем, мы его слушали. Я даже записала все его лекции, но они пропали в блокаду, у меня же все пропало».

<���…> Молодые поэты издали (за счет М. С. Наппельбаума) поэтический сборник «Звучащая раковина» (1922), посвященный памяти их любимого «Мэтра». Именно в этот сборник и вошло единственное стихотворение А. И. Федоровой. Это юношеское стихотворение она, по собственному утверждению, сочинила «случайно»: «Я написала потому, что на меня кричали: «Дайте!» Потому, что мы выпускали сборник тех, кто слушал Гумилева. Ну, я взяла и написала. А больше я никогда в жизни ни одного стихотворения не писала. Я помню только, что это звучало так:

«<���…> Константин Константинович предложил мне выйти за него замуж. Мы много бродили вместе, потому что жить пока было негде. В его комнате жили родители, и негде было жить. Но мы бродили по Ленинграду, ездили в пригороды, и он писал стихи. И вообще интересно жили. Мы знали Эрмитаж почти наизусть, ходили бесконечно туда. Иногда мы часами молчали. Сидели где-нибудь у Зимнего дворца, например, в саду. Мы сидели, и была уже ночь, белая ночь. Красиво. Не хотелось никуда идти», – рассказывала Александра Ивановна.