Алексей Смехов - Третья сила

И если ты когда-нибудь, мой друг,
Заметишь, что я в жизни стал улиткой,
Встряхни меня, уж лучше пусть испуг,
Провалы и триумфы, вновь ошибки,

Чем жить с меланхолической тоской
По жизни, недопрожитой тобой.

Отважные и всё-таки смиренные,
Набухших почек тихие полки
Ползут по красной вербе, словно пленные,
Сбежавшие от сторожа-пурги.

И вдруг из клеток, тщательно заклеенных,
Из тёмной и печальной немоты,
Навстречу небу синему уверенно
Выстреливают первые листы.

Отбросив, как броню, чешуйки жёсткие,
Одетые в легчайший нежный пух,
Хмелея от нахлынувшего воздуха,
Всем тельцем пьют весенний бодрый дух.

Их солнце греет, словно папа, трепетно,
Их ветер, чтоб вертелись, теребит,
И наслаждаясь бойким юным лепетом
Им дождик утоляет аппетит.

А матери-земле легко ухаживать
За стайкою зелёных малышей,
Что выползли, смешные и отважные,
На первую симфонию чижей.

Светятся на иве серьги серебром —
Это дождь влюблённый их оставил,
Но когда могучий разразился гром —
Задрожали серьги робкой стаей

И слетели в реку – сумрачной порой
Яркие серебряные звёзды
С серебром упавшим, тем, что под водой,
Шепчутся таинственно, серьёзно.

О зубастой щуке и созвездье Рыб,
О русалке и небесной Деве.
Ивы полусонной медленный изгиб
Слушает их грустные напевы.

Как же ей серёжки хочется надеть!
Ива прямо в воду опустила ветвь.

Наташа – москвичка с Малой Никитской,
Студентка ГИТИСа, почти актриса,
Ей всего двадцать искрящихся солнцем лет.
Сцена уже как билет в кармане,
Зовёт к себе, привлекает, манит,
Жизнь впереди, ну а смерти, конечно, нет.

Есть встречи с парнем, стихи и дружба,
Влюблённость, свадьба, и вслед за мужем
Едет на фронт; это август, сорок второй.
Хоть медсестрой, но в самое пекло,
В Сталинград, там где звёзды меркнут —
Девушки в страшной войне пополняют строй.

Ноябрь месяц, контрнаступление,
Фронт прорван, смерти, ранения,
Двадцать солдат спасает она в тот день.
Вот и блиндаж, потерпите, братцы,
Вата, бинты, и минуты длятся,
Где же подмога, где сейчас наши, где?

Вместо своих впереди фашисты,
Есть лишь минута, решает быстро —
Взяв автомат с подсумком, вступает в бой.
Стоя в окопе, стреляет по фрицам,
Кончились пули и вражьи лица
Видит Наташа прямо перед собой.

Ей предлагают сдаться. Что будет?
Там, в блиндаже, замолчали люди,
Им при таком раскладе пришёл конец.
Но эта девочка из медсанбата
Просто дерёт чеку из гранаты,
В ноги бросает под перестук сердец.

Следом разрыв, чьи-то крики, стоны,
Слышно «ура», и советский воин
Вносит Наташу на плащ-палатке внутрь.
Еле живую, всё тело в ранах…
Та, что спасала их, – умирает
Юной совсем, но разве же в этом суть!

Суть оказалась в конце тетрадки,
Что разыскали в вещах солдатки,
Там есть последние в жизни её слова:
«Кто-то рождён, чтоб творить искусство,
Чтобы будить в человеке чувства
И каждым словом радость вокруг ковать.

Кто-то рождён, чтоб играть на сцене
В круговороте света и тени,
Кто-то рождён растопить своим сердцем лёд.
Мне же судьба, чтоб пойти в атаку,
Чтобы принять за отчизну драку,
Кто-то рождён, чтобы просто сказать: вперёд!

Это неважно, что мало прожил,
Что в книге жизни людской, быть может,
Ты не напишешь ярких красивых строф.
Можно поставить там лишь простую
Очень всем нужную запятую,
Главное, чтобы в этом была любовь».

Муж-командир погиб ещё раньше,
Но их дороги стелются дальше:
В небе багровом ввысь полетят вдвоём.
Над чернотой, над кромешной битвой,
Песня их слышится, как молитва:
Мы не умрём, мы никогда не умрём.

Что вытворяет лес, когда его не видим?
Наверно, там росу серебряную пьют,
Деревья, захмелев, играют водевили,
Упавшие листы о бренности поют.

Я как-то поглядел, раздвинув ночью шторы,
На то, какой они устроили спектакль:
Огромный старый клён был главным режиссёром,
Калина с ветерком вальсировала в такт.