Алексей Смехов - Третья сила

В облака, как в подушки, врезался,
Окунался в них, тонкий и гибкий,
И с тобой в небесах я встречался —
Жёлтый серпик, воздушная рыбка.

Мне дарит осень, словно клад,
Свои холодные рассветы,
И отмирание соцветий,
И опустевший голый сад.
Учусь смиренно принимать,
Пока не наступила стужа,
И эти сумрачные лужи,
Где листья красные лежат,
И солнца жёлтую печать
На сером свитке небосвода —
Последний щедрый дар природы,
Непрошеную благодать.

Ещё чуть-чуть – придёт мороз,
Укроет белым пледом листья,
И будет время поразмыслить
О прожитом уже всерьёз.
О том, что золото берёз
Ценнее всех богатств на свете
И что осенний терпкий ветер
Недаром мне его принёс.
О том, что время под откос
Летит для всех неумолимо,
И нужно просто быть счастливым,
Пока ещё не слишком поз…

Нам счастье не поймать: в хитросплетенье линий
То слишком жарок день, то ночи холодны;
Находится изъян и в лете ярко-синем,
И в зимних кружевах, и в зелени весны.

В осколках бытия не встретишь совершенства:
Есть отблеск красоты – единой, неземной,
Но каждый новый день опять сулит блаженство —
Его не ухватить ни сердцем, ни рукой.

И задержать нельзя, всё зыбко и текуче:
То, что поёт строкой, и танцем, и струной,
Уносит время прочь – так ветер гонит тучи,
Меняя каждый миг узор над головой.

Но где-то в глубине, куда не доберётся
Ни ветер перемен, ни гомон суеты,
У каждого своё есть внутреннее солнце,
И вечно юный сад, и нежные цветы.

Их не прибьют к земле метелица и стужа,
И не умолкнет трель счастливых соловьёв,
Но беспокойный ум опять спешит наружу —
Дробить на сто частей единую любовь.

Мальчик ночами в сияющих лёгких латах
Бьёт злобных троллей тяжёлым стальным мечом,
Или верхом на огромном коне крылатом
Дразнит драконов, от жара их горячо.

Копья цветные бросает в пещеры орков —
Это победа над царством кромешной тьмы.
Сильные руки и глаз неизменно зоркий —
Всадник отважен, дороги его прямы.

Лунными стрелами, острыми, как осока,
Рыцарь умеет сражаться с любым врагом,
А на плечо к нему белый садится сокол,
Верный товарищ для быстрых ночных погонь.
.
Только с утра исчезают тугие латы,
Сокол с конём дожидаются на тропе.
Скрючены руки у парня, нога – как в вате.
Есть и диагноз с рождения – ДЦП.

Мальчик уверен, что дух посильнее плоти,
Тело – лишь глина, застывший давно кувшин.
Ночью целительной он его размолотит
Острыми пиками горных седых вершин.

Глина размокнет в волшебных ночных колодцах,
Парень, проснувшись, с утра шевельнёт рукой —
Скрюченный палец пружинисто разогнётся.
Рыцарь доволен – он может продолжить бой.

Алый лист задрожал под напором тугого ветра —
Только лишь черешок отделяет его от смерти,
Ненадёжный и тонкий, того и гляди сорвётся,
А листу бы ещё поиграть, покружить под солнцем.

Он не любит про зиму, не любит мечтать о вечном —
О бессмертии рая, о дружеских тёплых встречах,
О небесных садах, где порхают цветные птицы,
И о том, что есть шанс по весне ещё раз родиться.

Но когда оборвёт его с ветки бродяга-ветер
И отправится лист в свой последний полёт по свету,
Обнаружит огромного леса бессмертный разум,
Разговор шелестящий поймёт далеко не сразу,

Осознав, наконец, что он только мазок в мольберте,
На прощанье шепнёт, что художник-то есть, поверьте.

Снежинки мельтешат, как маленькие дети,
Певучая метель – заботливая мать,
Высокий небосвод – отец в лихом берете
Из белых облаков, он просит принимать

Младенцев мудрый лес, и тот, подставив ветки,
Пока поёт метель про баюшки-баю,
Умело и легко выкладывает деток,
А папа в небесах кричит: «Я вас люблю!».

Снежинки, услыхав, совсем развеселились:
Когда в семье любовь – и детям благодать.
Сестричек – миллион, неслыханная милость,
И все они наверх восторженно глядят: