Алексей Смехов - Третья сила

Под шквалом жестоким срываются с ветки покровы,
Но листик зелёный остался ещё на постой.
С блистательно-красным расправился ветер сурово,
А первым под ноги прохожих упал золотой.

Осень – бабушка в жёлтых штиблетах
Укоризненно шепчет под нос,
Что внучок её с именем Лето
Только в шортах, а скоро мороз.

Он идёт босиком по привычке,
Улыбаясь простору небес.
– Баба осень, зачем тебе спички?
Подпалить, что ли, думаешь лес?

Это весело, мне бы согреться.
Ты ж не хочешь, чтоб я заболел,
А у бабки печально на сердце:
Тянет холодом с голых полей.

Зажигает старушка осины
Красно-рыжим волшебным огнём,
Это пламя не греет, и стынет
Её внук с каждым прожитым днём.

Словно мальчика Нильса из сказки
Унесёт на спине его гусь.
– Баба осень, спасибо за краски.
Не скучай, я однажды вернусь!

Спрятались в туманы
Сосны-великаны:
Стройным караваном
В облако вошли.
Тени их обманны,
Очертанья – странны:
Рыцари в охране
Северной земли.

Выставив иголки,
Как мечей обломки,
Беспощадны ёлки —
Грозен их пикет.
Стриженые чёлки,
Острые заколки —
Всё вокруг примолкло
В дымном молоке.

Стражники не в силе —
И не защитили
Пения берёзы,
Шелеста осин.
Липы загрустили
Ветками пустыми,
И за что морозы —
Не с кого спросить.

Разрыдались сосны,
И дождинок россыпь
Падает с иголок,
Как из-под ресниц.
Солнечные косы
Утирают слёзы,
Но тихи и голы
Веточки без птиц.

Одиноко елям —
Клёны облетели.
Красный плед расстелен —
Тают голоса.
В яркой карусели
Недошелестели,
Можно лишь метели
Что-то досказать.

Извини, дорогая, я сделался осьминогом —
Отрастил кучу ног, чтоб ходить по морским дорогам,
Тут коралловый сад, рестораны с японской пищей,
Подают в них креветки и рыбу, планктон – для нищих.

{Вспоминаю твой плов, у котла пригорело днище.}

Кровь во мне голубая, к тому же три мощных сердца.
Это очень удобно, ведь стоило оглядеться —
Целых три крупных рыбы красивой и яркой масти
Мне готовят стерлядок, короче – пылают страстью.

{Дорогая, пойми, в этом мире я просто счастлив.}

Но сегодня с утра, в сотый раз здесь поев стерлядки,
Стал оранжево-красным от этой дрянной раскладки,
Я всплываю к тебе, моя радость, иду на сушу,
Лишь сейчас осознал, до чего мы родные души.

{Я сегодня съем всё, умоляю, не делай суши!}

А давай все кастрюли закинем в далёкий ящик —
Помнишь время, когда нам искусство казалось слаще?
Приготовишь на завтрак этюдов своих немного,
Я горячий сонет испеку – никакой изжоги…

{Заказал для нас столик в «Сиреневом Осьминоге»}

Я победил немало львиц,
Пантер, тигриц и даже пуму —
Все пали пред героем ниц,
Но вот лукавый надоумил,

И я, безумец, как-то раз
Пошёл на самку человека —
Сражённый взглядом серых глаз,
Рабом послушным стал навеки.

Живу в дурманящем плену
И вырываться не желаю —
Весь мир готов перевернуть
Для той, кто взором побеждает.

Что с женской красотой сравнится?
Сильней пантер, опасней львицы!

Прирастают дни уже минутами
И летят весне навстречу с песней.
Нужно кокон темноты распутывать:
В летнем черноземе он исчезнет.

Свет на убыль с той поры покатится,
А когда умчатся птичьи стаи —
Ясных дней серебряное платьице,
Распустившись, зимним снегом станет.

Нам дарит щедрый Дед Мороз,
Среди сияния огней,
Под Новый год особый час —
Такой любимый и заветный,
Когда мы думаем всерьёз
О том, что нам всего важней,
То огорчаясь, то смеясь,
Листаем лучшие моменты.

И представляем яркий кадр,
Где в январе пойдём в спортзал,
Не будем злиться без причин,
Возлюбим искренне домашних.
По-новому настроив взгляд,
Увидим сор в своих глазах,
А про чужие мы смолчим,
Плывут их брёвна в день вчерашний.