Евгений Гребёнка - Поэзия народов СССР XIX – начала XX вв.

Кто уверовал раз навсегда:
Жизнь пройдет, не оставив следа;
Кто земные заботы презрел
Ради инорожденческих дел;
Кто, отвергнув житейскую грязь,
К благодатной нирване стремясь,
Вдруг покинул отцовский очаг, —
Тот уж истинный, видно, хуврак.

Оставаясь в родимом краю,
Как родню позабудешь свою!
Враг родни твоей близкой, хуврак,
Неизбежно — твой собственный враг.
А вражда — это грех, да какой!
Не монашеский грех, а мирской.
Чтоб буддийский завет уважать,
Должно прочь от мирского бежать.

Полнота удовольствий и благ —
Это адское пламя, хуврак,
А блаженство нирваны считай
За прельстительный будущий рай.
И богатство отринь и корысть,
От тщеславия сердце очисть
И почета не жди… Только так
Утвердишься ты в вере, хуврак!

Если, верою твердой ведом,
Ты покинул родимый свой дом [259] Стр. 582. Ты покинул родимый свой дом, — Имеется в виду одна из заповедей Будды своим последователям: жить в монастыре, отрешившись то «греховных» мирских дел, от вражды и привязанностей. ,
От любимых себя оторвал,
Будто разом на всех наплевал;
Если нет у тебя ни гроша,
Взаперти не тоскует душа, —
Вот тогда о тебе говорят:
«Свято чтит он буддийский обряд».

Удалившись от мира, буддист
В побужденьях и помыслах чист,
И блюдет он до старости лет
Каждый клятвой скрепленный обет.
Ну, а если неправедным был,
Если клятву свою позабыл,
Попадает он в смертный свой час
В преисподнюю, в страшный Айас [260] Айас — самый страшный из восемнадцати видов ада. .

Если заповедей не знать,
Кои следует соблюдать,
Обещанье: блюсти, мол, готов —
Сочетанье бессмысленных слов.
Но усердием леность поправ,
Смысл Учения Будды познав,
Всяк почувствует и торжество
И величие Слова Его.

Не закон же тебя и не власть
Вдруг в хурул понуждают попасть.
Свет в душе у тебя, а не мрак —
Вот поэтому ты и хуврак!
Ты уверовал в истинность, в суть?
Так уж с верою этой пребудь
И отринь дополнительный груз
Из мирских интересов и уз.

Важно, словно хутукта [261] Стр. 583. Хутукта — святой . , воссев,
Брать даяния, скромность презрев,
И не взвешивать каждый свой шаг, —
Знай, хуврак, — не годится никак!
Облачаться в наряд дорогой
Не приблизившись к жизни другой [262] Облачаться в наряд дорогой, // Не приблизившись к жизни другой. — Имеется в виду заповедь о разрешении носить шелковую мантию лишь в промежутке между концом земной жизни и началом иного существования, то есть, по-видимому, с обретением святости, сана хутукты. ,
Если ты и не мудр, и не благ,
И не свят — не годится никак!

Коль земных у тебя много дел, —
Глядь, к обетам уж ты охладел,
А к мирской потянулся родне —
Равнодушен ты к вере вдвойне.
Коль предела усердию нет,
Каждый будет постигнут завет.
А со рвеньем исполнив его,
Ты, конечно, достигнешь всего…

Невежда норовит учить других.
Чему научит? — Знаний никаких,
Но чванства ради он — наставник-багш [263] Багш — старшее должностное лицо монастырской общины, наставник всех хувраков; формально подчинялся только ламе калмыцкого народа. !..
Из рук вон худо это и печально.
Он верующими не позабыт:
Их подаяньем и одет и сыт,
То здесь, то там на ярмарке торчит,
Барышничает… Вот ведь что печально!

Наставничать-то сладостно ему,
Но обучить не сможет ничему
Ни банди, ни гелюнгов — никого…
Вот что по-настоящему печально.
Следит за приношеньями мирян, —
Он, багш-наставник, в этом деле рьян, —
На нужды веры тратит их? — Обман!
Иные нужды у него… Печально.

Конечно, у него желанье есть
Хувракам юным проповедь прочесть,
Вероученья принципы ему,
Однако, недоступны. Как печально!
Итак, одет наставник и обут —
Миряне тут его не подведут.
В религии кощунствующий плут,
Греха не понимает он. Печально.