Евгений Гребёнка - Поэзия народов СССР XIX – начала XX вв.

Осколки чаши падают звеня,
Ее разбила женщина, когда,
Неистово кляня кончину дня,
В вино макала алые уста.

Душистый ирис вянет в хрустале,
Поэт над ним недавно пел псалом;
Забытый веер рядом на столе,
Как бабочка с оторванным крылом.

Избыток ароматов, охмелев,
Сквозь окна в ночь выплескивает зал,
Неистовство желаний, смех и гнев
Безмолвно гаснут в сумраке зеркал.

Не спят лишь раб с рабыней, и смешно
И горько им на празднестве таком,
Из кубков допивает он вино
И обнимает женщину тайком.

Проснитесь, добрые колокола!
Кто вырвал языки вам из гортаней?
Кровь просит слова, а не бормотанья.
Довольно вам молчать, колокола!

С какой поры ваш медный звон покрыт
Молитвами, как кожурою пыльной,
И дышит гарью ладан ваш могильный,
Не в силах горя высказать навзрыд?

Или устала вековая медь?
Но если зло творит свою расправу
С добром, то, значит, онеметь пора вам, —
Не веря в бога, смирно онеметь!

Вы увидали с вышки в эту ночь,
Как сотни тысяч христиан во храме
Повержены дубьем и топорами
Иль в ужасе шарахаются прочь.

Вы увидали весь простор земной,
Который пламенем костров увенчан,
Сожженье стариков, детей и женщин
И божий трон, засыпанный золой.

Смотрите же! Вот трупная гряда
Уперлась в тучи, страшно вырастая.
Заражена гангреной вся святая
Рать ангелов, ленивая орда.

Где обещанья, что давал наш крест?
Где братство? Где порука круговая?
Земля блюет, в пожарах изнывая,
Разбухли реки трупами окрест.

Все, кто страшится, на землю ложись!
Меч, а не крест владеет правдой ныне.
Кто храбр, тот и ликует. Прочь унынье!
И он у ближнего отнимет жизнь.

Да, ибо дни иные далеки,
Когда ягненок с волком подружится.
Ягненку надо в сталь вооружиться
И наточить с младенчества клыки.

Я раскачал бы вас! Я бы хотел
В металл ваш впиться пальцами своими
Во имя всех, что пали, и во имя
Непогребенных сотен, тысяч тел.

Иль в вас оглох души моей свинец?
Гуди, и вой, и с бешеной отрадой
Сорвись с железных гнезд, и падай, падай!
От века вы оплакивали падаль.
Раззванивайте! Бога нет. Конец.

Приди, о, приди по заветной дороге мечты!
При факелах сердца давай пировать до утра, —
Последний прохожий, по мосту страдания ты
Пройдешь, моя песня, любимая, мать и сестра.
Приди, о, приди по заветной дороге мечты!

Приди, я владыкою буду тебе и рабом!
Я — чаша греха, но вином поцелуя святым
Очищусь, поверь! Ощутишь ты в дыханье моем
Лишь трепет молитвы да росного ладана дым.
Приди, я владыкою буду тебе и рабом!

Я стану жрецом-песнетворцем молельни твоей,
Ведь ты — моих песен бесплотных горячая плоть,
Явленная чудом богиня лесов и полей,
Бальзам от болезни, что дал мне когда-то господь.
Я стану жрецом-песнетворцем молельни твоей.

Ты сердце мое завернула в себя, как в платок,
На тропах души твоей пел я и ночи и дни,
Я песни растратил, я ноги босые обжег;
Семь ран у свирели — равно кровоточат они…
Ты сердце мое завернула в себя, как в платок.

Разверзни обугленный, кровью сочащийся рот,
Объятья раскрой, как пожизненной каторги рай,
Яви в твою душу ведущий извилистый ход
И память развей, мимоходом сказав: «Умирай!»
Разверзни обугленный, кровью сочащийся рот.

Приди, о, приди! — Наша древняя жажда свята,
Лишь тем, кто ее не изведал, кончина страшна,
Бессмертна любовь, как надежда, как песнь, как мечта,
В холодной могиле и то согревает она.
Приди, о, приди! — Наша древняя жажда свята.