Олег Анофриев - Есть только миг

– Хочу знать, смогу ли я так же беседовать с тобой, когда окажусь в твоем мире навсегда.

– Не сможешь.

– Почему?

– Во-первых, потому, что у тебя не будет тела, ты будешь просто молекулой. А во-вторых, ты будешь одной из миллиардов молекул, и отличить тебя от других будет сложно.

– Тогда скажи, земные отличия: звания, богатство, талант – тебе безразличны?

– Я тебе уже ответила на это.

– А вообще человечество?

– А что это такое? Эта муравьиная масса, загадившая Землю? И не только Землю, но и ближайшую округу. Эти червяки, которые сначала забросали меня какими-то жестянками, а потом просто сели на меня на вонючей коптилке. Более того, они посмели разглядывать мою интимную сторону.

– Честно говоря, мне было неловко за них.

– Я знаю. Поэтому и не заморозила тебя. Догадываешься, какая температура вокруг тебя?

– Представляю. Но я не чувствую холода.

– Ладно, что ты еще хочешь знать?

– Когда закончится жизнь на Земле?

– Гораздо раньше, чем ты думаешь.

– И все-таки?

– Это уже произошло, только вы не хотите этого замечать. Вы продолжаете с завидным упрямством кишеть в клубке болезней, страстей, похоти и предательства. Погибать в катастрофах, войнах и наркотическом безумии, боясь смерти, которую вы сами приближаете всеми возможными средствами.

– Это очень похоже на лекцию о вреде алкоголя. Я тебя спрашивал о конце света.

– Конца света не будет! Будет конец вашего проживания на Земле. Просто моя подопечная наконец не выдержит вашего хамства и стряхнет вас, как тупых насекомых, в тартарары, не без моей помощи, надеюсь.

– Невеселая перспектива.

– Но это только один из вариантов. Другой напрямую связан с вашими политиками. Их стало так много, что даже Солнце не справляется с их нашествием.

– Не понимаю.

– Ты же знаешь, что они не привыкли подчиняться или стоять в очереди. И потому, нарушая все правила Солнечной системы, рвут прямо к Солнцу, считая, что самые теплые местечки возле Светила. Оно бы так, но их грязноватая энергия, сталкиваясь с Солнцем, оставляет на нем темные пятна, которых становится все больше и больше. Из-за этого Солнце остывает, и вы на Земле скоро просто замерзнете.

– Веселенькое дело.

– Кстати, о веселье. Человечество до того развеселилось, что совсем забыло о приличиях, а это еще один из вариантов вашего конца.

– Как это?

– Да очень просто. Повальное пьянство, наркотики, разврат уже привели вас к вырождению и потере самовоспроизводства. Вы стремительно вымираете, продолжая неистово веселиться.

– Несмотря на это, нас все больше и больше на Земле.

– И это не случайно. Через некоторое время Земля будет напоминать пчелиный рой человекоподобных, и Земле тогда стоит тряхнуть как следует, и от вас следа не останется.

– Открой секрет – когда это случится?

– Никакого секрета нет. Любой математик вкупе с биологом за час выведет формулу полной деградации человечества в масштабах Земли. Это и станет днем вашего конца.

– Интересно.

Мне показалось, что Луне стало скучно, и я поспешил задать еще один вопрос:

– А все, что создано людьми: города, изобретения, произведения искусства? Они останутся?

– На какое-то время. Но я буду лить дожди, насылать цунами, с удовольствием делать землетрясения, пока наконец не сотру с лица Земли все ваши безобразия, и она станет похожей на все остальные планеты.

– А все наши неземные объекты, для них ведь землетрясения не страшны. Мало того, на некоторых из них будут люди!

– К тому времени магнитное поле Земли настолько ослабеет, что весь ваш космический мусор сгинет в безбрежных просторах Вселенной.

– Стоп! Значит, и ты, потеряв притяжение Земли, загремишь под фанфары?

– Для меня найти спутника во Вселенной не проблема, кто-нибудь да подцепит.

Она обиженно спряталась за облако, давая понять, что аудиенция окончена.

И мне ничего не оставалось, как вернуться на Землю, тем более что я страшно продрог и проголодался. Вернувшись домой, я налил себе горячего чая с лимоном и стал записывать то, что вы, я надеюсь, когда-нибудь прочтете.

Как всегда, спустя некоторое время после обеда, я услышал знакомую фразу: «Ну что, пошли гулять?»

Понимая, что мой отказ вызовет справедливый гнев, я надеваю куртку и кроссовки, матерясь про себя, выхожу на крыльцо.

– Без мата никак не можешь, – слышу за спиной.

Я прогулки не люблю. Я люблю спать после обеда, но это очень вредно, так считает жена.