Нет места для меня —
Раздираемые фальшью,
Мы идём друг другу навстречу,
Но мы всё дальше и дальше…
Сплелось узорами в такие кружева,
Где стук колёс. Вагона гул.
Я за окно смотрел, чего-то ждал.
Хотелось спать, но не уснул.
Бредут дозорами по череде застав
Все мысли вновь. Знакомый путь.
Войну обдумал, мир, и не застав
Иных идей, решил свернуть.
Тропой исхоженной, где хладный мрак аллей,
Где тишина. Спешу туда.
Для дум моих всего верней:
Чуть отпустил – к тебе тогда.
Я слышу музыку, я вновь тобой объят
Дыханья жар. Шелка волос.
Вернёт безжалостно стук в дверь назад.
В пустом купе. Под шум колёс.
Кому-то очень хочется в делах сосредоточиться,
А я хочу скорее домой, где я буду с тобой.
Их не достал ещё пока на месте бег, как «День сурка»,
А я хочу скорее домой, где я буду с тобой.
Я в облаках, я сейчас далеко.
Неумной пулей улетел «в молоко».
И все сомнения высохнут здесь,
Где все возможно.
Я в облаках, я сейчас далеко.
Меня понять может быть не легко.
Чуть-чуть терпения —
Станет простым, что было сложно.
В сети опять истерика – достала всех Америка,
А я хочу скорее домой, где я буду с тобой.
Мне говорят: «Послушай, где твой ум!?»
А у меня от всех аквариум —
Я за стеклом мечтаю поскорей сбежать от людей.
Я в облаках, я сейчас далеко.
Неумной пулей улетел «в молоко».
И все сомнения высохнут здесь,
Где все возможно.
Я в облаках, я сейчас далеко.
Меня понять может быть не легко.
Чуть-чуть терпения —
Станет простым, что было сложно.
Самый главный человек —
Тот, кто сможет полюбить,
Тот, кто сможет защитить,
Кто захочет рядом быть.
Самый главный человек —
Кого можно полюбить,
Кого нужно защитить,
Тот, с кем стоит рядом быть.
Стань для меня самым главным,
Стань для меня самым светлым,
А иначе я сгорю
И рассыплюсь серым пеплом…
Она ещё раз запретила
Мне упасть в чужую грязь.
Я хотел пройти короче,
Мне сказали: «Нет! Не лазь…»
Я – приверженец простого,
Не хочу в любовь играть.
В ней так много всего злого,
А мы можем просто знать:
Ты стала для меня самым главным,
Ты стала для меня самым светлым,
И я буду кем угодно,
Но не буду серым пеплом.
Я медленно схожу с ума,
А может быстро – не силён в вопросе…
За сколько дней я долечу до дна?
За два? За три? За пять? За восемь?
От наваждений сердце молотком…
Ад наваждений: весь реальный мир
Изъеден молью воспалённого сознанья,
И ты мелькаешь в окнах этих дыр.
На улице я вздрогну, как шальной:
Шагал, спешил, но вдруг прирос.
Мне показалось, что в толпе людей
Сверкнул на миг огонь твоих волос…
То тень, то смех, походка или голос…
Всё возникает в голове «на раз»!
Трезвею быстро. Миражи все тают —
Они ничто без света твоих глаз…
Город стал лишь грязнее, хоть поливало водой,
Но мне безразлично, где быть рядом с тобой…
Отложи свою книгу, оторвись от дивана,
Послушай как тихо, почувствуй как странно!
Там наверху зреет снег…
Там наверху зреет снег!
Наконец-то пришла белизна,
Но ты рядом, значит это весна!
Хлопьями неповторимых, как я и ты!
Посланцы незримой большой высоты!
Все время по кругу, забыв про свободу,
И кто-то уже выдыхал эту воду…
Из неё наверху зреет снег…
Там наверху зреет снег!
Наконец-то пришла белизна,
Но ты рядом, значит, это весна!
Так сладко стало – соком брызги
По подбородку. Тихий смех.
На пляже душно. Чьи-то визги,
Они вдвоём вдали от всех…
В тени прохладно, там сомкнулись,
Делясь в обнимку жаром тел,
Он протянул ей эту грушу,
Сказал: «Вкуснее я не ел».
Она поморщилась, мотнула
В ответ кудрявой головой…
А парень засмеялся тут же
И говорит «Постой-постой…
Я не для красного словечка,
Она и вправду хороша!»
Она ворчит: «Ну не хочу я…
Чего пристал?!» Ушла, спеша.
Читать дальше