Ирина Маркова: Горький шоколад

Я ломаю себя. По минутам ломаю.
Руки тянутся вырвать эти стрелки в часах.
По секундам себя от тебя отлучаю,
Отучаю от мыслей о манящих руках.

Отрываю себя от тебя. Отрываю.
В лоскуты целый мир – не понять, не простить…
Отвечай – Почему же я не остываю?
Почему между нами все тянется нить?

Как ее оборвать? Видит Бог – я не знаю.
Эта нить мое сердце изрезала в прах.
На нее, как лунатик, бездумно ступаю
И теряю себя, растворяясь во снах.

Я ломаю себя, разбиваюсь в осколки,
Разлетаюсь в куски – только брызги вразлет…
Босиком по стеклу… вдаль – по ниточке тонкой…
Только в каждом обломке – мое счастье живет…

Отдай мне капельку тепла.
Не жадничай, верну сторицей.
Но ты молчишь… а вьюга зла…
О Боже… помоги забыться!

Зачем ты дал надежду мне?
Верни назад покой и сердце.
Не в силах я сгорать в огне,
Но без возможности согреться.

К заледеневшему стеклу —
Горячим лбом… виски в разломе…
Молчу… непротивленье злу…
Забыть… забыться и не помнить…

Ах, память, подлая змея,
Наотмашь бьет и целит метко!
По кругу водит колея,
И цепко держит эта клетка.

О, эти карие глаза…
Забыть их – выше моей силы…
Я помню все, что ты сказал…
И руки… о, жестокий милый!

Сгинь, пропади!!! Ну?! Исчезай!!!
Вцепились пальцы в подоконник.
Угомонись! О, не терзай!
Что это? Ветер? Сердце стонет?

Как выстудить все из себя?
Впускала в сердце дождь и вьюгу…
Забыть – нельзя, любить – нельзя…
Все, как и прежде – бег по кругу…

Не смотри на меня… Я грешная,
Не достойна твоих щедрот,
Только в сердце моем птичка вешняя
До сих пор о тебе поет.

Что ж ты, птаха моя неразумная,
Все щебечешь о том, чего нет?
Та дорожка, звездная, лунная,
Испарилась, пропал и след…

Обернулось банальною скукою
То, что грело… Болит и дрожит…
Та любовь – безответная, глупая —
Возрождению не подлежит…

Но неймется пташке, не плачется,
Все жалеет о том, что ушло.
О весне, о тепле мечтается,
Как бы ни было тяжело.

Не летится на волю-вольную,
Хоть открыта у клетки дверь.
Ах, жестокая! Знаешь, больно мне!
А она отвечает – верь!

Как же верить, когда не верится?
Он не любит меня, не ждет…
Вовсе не на что мне надеяться,
В сердце стужа, тоска и лед…

Но поет она, глупая пленница,
Что не вечна в душе зима:
Перемелется, переменится,
Ты потом все поймешь сама!

Нет, родимая… не переменится…
Вера эта – на рану соль…
И не плачется, и не верится…
Но люблю… несмотря на боль…

Ах, жизнь! Ты всемогущий океан!
Так переменчив твой нелегкий нрав.
То тихий, то ревущий, то тиран,
То весел, то тебе не до забав…

Но иногда неуловимо-зыбкой,
Волнуя человеческую кровь,
Из волн безбрежных, золотою рыбкой,
Внезапно появляется Любовь.

И солнце плавится тогда безумным светом,
Луна лукавая сиянием манит,
И нет покоя музыкантам и поэтам,
Взлетают чувства в сказочный зенит.

Сердца сливаются в щемящем унисоне,
Сплетаются в объятиях тела,
И в каждом нежном, сладострастном стоне
Поёт Любовь, прекрасна и светла.

Вдруг небо полыхнет нездешним светом,
Сорвется звездопадом в дальний лес,
Любовь царит и торжествует в мире этом.
И боги улыбаются с небес…

Я не буду валяться в ногах,
Умоляя тебя вернуться.
Я уйду, лишь кивнув слегка,
Чтобы больше не оглянуться.

Ты вернулся на место встреч,
Где когда-то счастливы были.
Пренебрег, не сумел сберечь…
Не проси… Все прошло, забыли…

Сердце плавилось, рвались жилы,
Но тебе не желаю зла…
Не пугайся, мой бывший милый,
Я сгорела. А это – зола.

Я свой пепел переступила,
Надо жить, несмотря на боль.
Я забыла, про все забыла,
А ты вспомнил вдруг про любовь?

Говоришь про адовы муки?
Что ты знаешь про ад и рай?
Вот тебе, милый, глобус в руки —
Топай с миром, давай, шагай.