Ирина Маркова: Горький шоколад

Найдутся леди помоложе
В твоей душе многоквартирной…
Расстанемся без боя, мирно.
И не проси – себе дороже…

Нет у меня богатства…
Злата и жемчугов…
Только талант – лекарство
Из поэтических слов.

Я их сплету венками,
Душу вложу свою,
Нежными облаками,
Светом их напою.

Ласкою, страстью вешнею
Буду лишь для тебя.
Чистою, верной, грешною-
Хочешь? – стану, любя.

В строках моих – не жалоба…
Счастье мое и боль.
Ты их прими, пожалуйста,
В них – вся моя любовь.

В объятия его упасть —
Так предначертано, так надо.
И хлынет пламенная страсть
Неудержимым водопадом,

Смывая мысли и слова,
Сплетая алчущие руки,
Сейчас, как никогда, жива
В сердец хрустальном перестуке.

Скользят по шелковым плечам
Шальные губы – не напьются.
Невыносимо горяча —
Лишь только стоит прикоснуться.

Два тела жарких, без одежд,
Как в час рождения,
Ни размышлений, ни надежд,
Ни сожаления…

Струится яростным огнем
Поток желаний.
Его – о ней, ее – о нем
Безумных знаний.

Он – камень, а она – вода
Прозрачной Леты,
Где растворились без стыда
Табу, запреты…

Сердец звенящий унисон,
Как вдохновение,
И бесконечный, сладкий стон
В одно мгновение…

Ты зря считаешь, милый, что ревную,
Нет ревности… и по себе ты не суди…
Но угодить на твою лавку запасную
Я не хочу, вот как ты ни крути…

Меня воротит от неискренности лживой,
И лишь открытость бесконечно дорога.
Доверия достоин лишь правдивый,
Я ведь к себе не менее строга…

Моя печаль – о чем забуду-не забуду,
Не привыкать, немало боли за спиной…
А третьей-лишней, извини, но я не буду.
И уж тем более – не третьей-запасной…

Я не волчица… на луну не вою…
Не бегаю по весям и лесам…
Но кто бы знал, как хочется порою
Поплакаться бездушным небесам…

Пожаловаться на ненужную жестокость,
На холод и непонятость в душе…
На то, что без тебя мне одиноко,
На то, что не увидимся уже…

Но не кричу… уже почти не плачу…
Я принимаю молча эту боль…
И ложь твою, что соткана из фальши,
Я уношу конечно же с собой.

Любовь свою, вдруг ставшую постылой,
И встречи наши тоже уношу…
Прощай. Прости за то, что я любила…
Я не волчица… За удар – не укушу…

Ты где бродило, мое осеннее счастье?
Ты где скиталось? По каким дорогам?
Где голову преклоняло во время ненастья?
На что надеялось? О чем мечтало так долго?

Чьи согревало на ветру озябшие руки?
Чьи губы чужие тебя касались?
Разве не знало, что с тобою в разлуке
Я не дышу… Не живу, а маюсь?

Как ты сумело все-таки до меня добраться?
Каким богам мне возносить благодарность,
За то, что на закате, когда пора уж прощаться,
Ты мне – лучезарное и чистое – досталось?

Нет, не рассказывай, я сама все увижу,
Сама твой путь угадаю по усталым глазам…
Читаю тебя, как самую любимую книжку,
Которую знаю наизусть, но никому не отдам.

С закрытыми глазами узнаю все твои морщинки,
В сердце ничего не утаю – донага разденусь…
От улыбки и до самой последней своей слезинки
Я буду рядом… И никуда от тебя не денусь…

Ты протянешь мне руки, приглашая на медленный танец.
Откровенный твой взгляд будоражит, волнует и жжет.
На лице у меня так предательски зреет румянец,
Сердце музыке в такт что-то тихо и сладко поет.

Поведешь по смычкам этих нежных, страдающих скрипок,
Растворяясь по нотам в этой лунной и страстной ночи.
Друг от друга не скроем за завесою скромных улыбок,
То, о чем мы пока, восхищенные танцем, молчим.

То, о чем говорят опоенные ласкою струны,
Что читается в каждом мимолетном пожатии рук,
То, о чем этот танец, невесомый, пленительно-юный,
Не спросясь нашептал, в унисон под сердец перестук.

И тогда до утра, отдаваясь горячим ладоням,
Обнаженные в танце, наши души сольются в одну,
И поймем наконец, что друг друга давно уже помним,
Узнавали не раз, и взлетали, и камнем – ко дну.