Сергей Семенов - России низко поклонитесь - Владимир Путин вас спасет

Очень греться не люблю
Я в чужой постели,
Обожаю лишь свою,
Чтобы сны взлетели.

Снится тихий городок,
Озеро большое.
И мальчишка с ноготок
Думает, что море.

Снится: в школу я пошел.
Первые тревоги.
Что-то новое нашел.
И сильнее ноги.

Снится первая любовь,
Поцелуй невинный.
И пролита чья-то кровь:
Дурман во мне винный.

Снится воинский призыв
И стальные нервы,
И ночной печали взрыв,
И убитый первый.

Снится мне, что я живой
Возвращаюсь в город.
Снится мне, что я седой,
Хотя очень молод.

Ревность в сердце родилась,
Хотя уже старый.
Душа с петель сорвалась:
Вот такой я малый.

Понимать я не хочу:
Потерял рассудок.
В бездну вечности лечу,
Как простой «ублюдок».

Ревность терпеливо ждет
Сильных потрясений
И по гордости пройдет,
Как поток весенний.

Бесполезно говорить
Слова оправданий.
Тяжело, наверно, жить
В пелене рыданий.

Ревность душу обнажить
Не всегда готова.
Только мне как дальше жить,
Выбравшись из рова.

Недоверие мое
Растоптало душу.
Мое старое лицо
С грубостью о сушу.

Вецмезони, мой друг, Вецмезони,
Одурачен словами любви.
В море чувств мы вместе не потонем,
Не хлебнем равнодушья нужды.

На развалинах дикого рая
Новый дом не построим вдвоем.
Ни желаний, ни страсти не зная,
Мы оставим все на потом.

И не будет прогулок безумных,
И не будет черных ночей.
Для хороших и очень умных
Что-то тихо споет соловей.

Вецмезони не ты, Вецмезони,
Не пространство далеких миров
Нецелованных грубо не тронем,
Не коснемся грязью их ртов.

Ошарашено слабостью время.
Это время прожить нам дано.
И разврата тяжелое бремя
На родное плечо легло.

Что ж, скрипели недаром зубами,
Рвали нежных желаний белье.
Крепко сжатыми кулаками
Сильно били прямо в лицо.

Вецмезони – последнее счастье
И рассвет голубой на заре.
Вецмезони не любит в ненастье
Обращаться с молитвой к судьбе.

Дожидаясь роскошного утра
И прилива волшебных сил,
Поступает, наверно, мудро,
Что прощенье за грех попросил.

Я не знаю другого создания
В этом мире желаний, страстей,
Чтобы так прилагало старанье
Для приема хороших гостей.

Чтобы горечь и грусть растопило,
Чтобы море волнительных чувств,
Чтобы в холоде тел пробудило
Жар любви и безумства хруст.

Вецмезони – последняя радость
И последняя дикая страсть.
А потом бесконечная слабость
И горячая трезвости власть.

И вернется в сознанье рассудок,
И глаза подобреют от роз,
И достаточно сотен минуток,
Чтобы вовсе остыть в мороз.

Огорошила ночью супруга:
Надо позу любви нам сменить.
Попа очень моя упруга:
Ее тоже надо любить.

Для меня это ново и дико:
Сорок лет было все хорошо.
Развернулась любимая лихо:
Я не вижу ее лицо.

Подчинись, если женщина просит,
Сделай так, как сказала она.
Словно в поле наложница косит,
И махает серпом рука.

Извивается тело большое.
И привычен телу полет.
Только где познала такое?
И ругается грубо рот.

Ошарашен познаньем супруги.
Сорок лет я не знал ни о чем.
Ягодицы ее упруги.
И владеет красиво ртом.

Я не знаю познанья откуда.
Кто ее и когда обучил.
Только я больше так не буду:
Не такую ее я любил.

Подозренье, опять подозренье:
На виду вновь водитель дрочил.
В голове появилось сомненье.
Почему ей извоз предложил?

Почему приняла предложение
Утром, вечером, летом, зимой.
Приказал прервать соглашение
Этой ранней бурной весной.

Зарыдала, забилась в истерике,
Умоляла извоз разрешить.
Говорила супругам в Америке
Без водителя скучно жить.

Я молчал: велико подозрение.
На колени упала она.
Видно, взрывом эмоций в волнение
Загоняет ее сатана.

Видно, тело терзает влечение.
Видно, правда, ее пожалел.
Видно, радостное мгновение
В отношениях не предел.

Видно, сам виноват, что доверился,
Что всегда и во всем доверял,
Что ударить ее не осмелился,
Неуверенно возражал.