Римид Нигачрок - Фантазия чувств

А нынешний улов, так, мелкая рыбешка,
Нет мысли путной, мысли – таракашки…
У жизни месть – под мышкой вошка.
А в голове, брр гадость, одни какашки.

Бывает! Что?.. Слова принес с помойки.
Где лирика, поэт? Любовь и вольность…
Я сам себе один, осиротела койка…
Бесчувственный!.. А вот душе-то больно.

И теплый дождь мешает мне поплакать,
И август на дворе, и я среди травы…
Улов мой нынче так… рыбачил ли, однако?
Раздробленность ума и тяжесть головы.

То – есть! Пред зеркалом… ну-ну!..
Себе же корчу рожи, а он мне – наготу.
Ха-ха! И скрючился худой. Ты у него в плену?
И дама за спиной, как смерть, прекрасна на свету.

Безумствую!.. Играю. Отчаянно играю.
Слова тяжелые, жонглирую чертовски!
На грани пошлости. Душа не замирает,
Она в стыде. На гроб пойдут и эти доски —

Гнильё, и в печку не годятся, туда сойдут.
Ай, ай!.. Ведь кто-то и прочтет твой стих?!
Не покажу, еще не писан он, избегну суд…
В уединении бесслезное я плачу за двоих…

Я приеду автобусом, веришь?
Обещаю – на этой неделе,
Чтоб то место однажды найти,
Для тебя, где свершились пути.

Сверху я, ты покоишься снизу.
Нам не срок оказаться поближе,
Молча, так посидим, хоть часок,
Ты промолвишь тихонько: Сынок!

Всё, что было, быльём поросло,
Грустный вышел, увы, эпилог…
Сорок с лишним умаялось лет,
Ты, сынок, и постарше и сед.

Всё поймешь, я теперь не один,
Мать твоя упокоилась, сын…
Что тебе до истлевших костей?
Береги своих кровных детей.

Понапрасну меня не тревожь,
Все обиды твои – острый нож.
Так послышалось… Папа, прости!
Я поддержки пытался найти

У тебя под могильным холмом.
В землю твердую тычусь я лбом,
Водку пью за души упокой…
Не сержусь на тебя, боже мой!

Было, было… Тебе не судья.
Всё же мы, как и прежде семья:
Галка, Юрик, и папа и мать…
Как мне хочется вас всех обнять!..

Семь тысяч мыслей в миг один, нейроны
В бульоне тока крови бешено искрят,
И вспышки кадров в радужной короне
Следы времен любых картинок наугад,
Во мне и вне меня, я будто посторонний.

Кипенье свяжется в цветное ли звучанье,
Иль чувства мыслью слова форму обретут,
Иль исключительно присутствует случайность
Стремительных нейронов устремленный труд.
Я пару-тройку мыслей выхвачу нечаянно.

На ниточке – узелки,
Узелочки на память.
Воспоминаний пламя,
Какофония – музыки.

Клочки и обрывки,
Лестница без перекладин,
Время слижет гладью
С пережитого сливки.

Сразу – как обухом – тук!
Прорвутся из хаоса звуки,
Бросаются к ручке руки,
Неуловимый щемящий звук.

В голубизне, как замрет паденье,
Вот оно! Ждешь ненасытно,
А рядом, прищурься, не видно,
В свободе на веки пленник.

Обрывки, осколки, фрагменты —
Это картина иная,
Не настоящая, знаю,
Чаяний всех рудименты…

Такое чувство, будто бы играю
Заранее написанную роль,
И если текст забуду, то подскажет
Слова невидимый суфлер,
Как выхожу за рамки пьесы,
По мне ударит тот час боль,
Мол, долг кармический исполни,
На то есть с небом договор.

И длится век мой ожиданьем,
Когда я стану сам собой,
И не по воле скрытой, тайной,
Начну я действовать свободно,
И все, что грубо навязали,
Висеть не будут надо мной,
Как черновик могу исправить,
Переписать как мне угодно.

Верно ли двойственное чувство,
Иль разум ищет оправданье,
Скрывая страх перед кончиной,
В бессмертье хочется поверить,
Но каждый день он наблюдает,
Как тело дрябнет увяданьем,
Оно погибнет, как носитель,
Пред ним откроются ли двери?

Чем объяснить мне ощущенья,
Мол, не свободен, роль играю
Один из многих в данной пьесе,
Где всё прописано дотошно,
Спектакль кончится, и только
За ним наступит жизнь другая,
Сменив одежду, маску сбросив,
Тогда и быть собою можно!

Ну, ты душа моя хитришь,
Сумела все так перепутать,
Когда нет страсти, нет уюта,
Живешь страданиями лишь.
Внушала мне искать покой,
Нашел его – и сам не свой!
Ну, ты, душа моя, хитришь!