Римид Нигачрок: За пределами

Что ждет за гробом, достоверно
Никто не знает, убежден,
Пока догадки пусть примерны:
Смерть – переход в особый сон.
Дух есть любви сосредоточие,
Душа посредник, море чувств.
Кто истину узнать захочет,
Тот потеряет к жизни вкус.

Дух ищет тело, не находит,
Он связь с ним нынче потерял,
Концы серебряных поводий
Зря в плотный мир он опускал.

И без обратной связи с телом
Забыл дух имя и язык,
И мыслеформ водовороте
Огонь сознания поник.

Души пустая оболочка
Бродила тенью меж могил,
На сорок дней дана отсрочка,
Как дух на волю отпустил,

А сам скукожился до шара,
Теперь он может отдохнуть,
Трудился век земной недаром.
Проделав с телом трудный путь.

А тело отдано распаду,
Червям, бактериям на пищу…
Что жизнь?.. Урок ума, шарада?
Бессмертный в смертном дух что ищет?

Молчит душа, сказала всё, что можно,
Иль повторять одно и то же надоело,
Или ругнул в сердцах неосторожно,
Иль чувствами и с телом постарела.
Прости, душа, за глупые нападки,
За то, что требовал возвышенности чувств,
Прости за то, что мы с тобой играли в прядки,
За неразборчивость и многословья уст.

Молчи, душа, пусть ум холодный скажет
О том, что жизнь неверно понимал,
Что голос сердца исказил однажды,
Что не в душе искал себе он идеал.
Ему ты пела разные мотивы,
А он одну лишь песню полюбил,
Холодным оставался на призывы,
Тебя, не слушая, себя он погубил.

Кого не посещала эта мысль:
Настанет час уйти в небытие!
От смерти сколь ни берегись,
Не миновать нам то событье.

Кто сам из страха запрещает
О смерти думать, толку мало,
Увы, её он всё же повстречает,
Не спрячет дверь, ни одеяло.

Другой бахвалится беспечно,
Умру без жалобы, без вздоха!
Тайком надеется на вечность,
Среди людей, когда так плохо.

Изобрести б чудесный эликсир,
Земному телу дать бессмертье!
Зубрит он книги старые до дыр
И ищет тайну, скрытую в Тибете.

Закон природы – тело умирает,
Душа и дух по-прежнему живут,
Потребно если, тело выбирают
Опять, когда на Небе отдохнут.

Наверняка не ведаем что станет,
Погибнет разум наш и навсегда,
Или с земли уходим до свиданья,
Иль только раз являемся сюда.

Удастся ли проникнуть в тайну,
Обогатиться новым знаньем,
Закономерно ли случайно,
Раздвинуть вширь и вглубь сознанье.

Но знанья пища для печали,
Когда проникнешь в суть вещей,
Увидишь духом пропасть дали,
Всю череду бессчетных дней

Души бессчетных воплощений
В земную плоть и плотный мир,
С небес на твердь круговращенья,
И духом чувствовать, что сир.

Сознанью плотная завеса
Спадет однажды, может быть,
Со страхом жду, и с интересом,
Пока что буду просто жить.

Взирая на существ земных прискорбно,
И с завистью, вдыхая воздух горный,
Слететь и ангелом желанье восхищая,
Представлю, что родители встречают
В момент любви духовного вхожденья
В реальный мир из мира сновидений,
И обретя в тот час земную оболочку,
Я, дух, сосредоточусь в сердце точкой,
И заискрятся ауры серебряные нити…
С любовью к вам иду, родители, простите
За то, что стану я надеждой и отрадой,
И райских кущ прекрасных мне не надо,
Но испытаний, разных бед, преодолений.
Прискорбно ли взираю, с умиленьем
Духовным глазом с жаждой воплотиться,
Где будущие вижу ясно папы, мамы лица,
Так зов благой судьбы во мне неодолим,
Господь, благослови, с небес паду я к ним.

Четверг. Июль. Семнадцатое. День.
Обычный день, и всё же необычный.
Из прошлого не свет – приходит тень
Отца – не может он явиться лично.

И тень сгущается до плотности телесной:
Как в жизни предо мной отец живой!..
И страшно чуть, и радостно мне, честно,
Старик за восемьдесят лет, а молодой.

С рукопожатием скажу я: С юбилеем!
Пусть встреча эта лишь воображенье,
Прошу к столу, добавлю посмелее,
Душой к душе осталось притяженье.

И глухо чокнулись, и выпили, молчанье
Красноречивее любых порою здравиц,
Мне о себе поведать хочется отчаянно,
И упрекнуть, что сделать я не вправе.