Римид Нигачрок: За пределами

Что чувства говорят глубокой ночью?
Чего желаешь ты, чего не хочешь.
Былое что мне шлёт напоминаньем?
Не зря ты пережил душевные страданья.
А дух, судьбу ли ведал наперед?
Он вопреки всему, по-прежнему зовет,
Иди, мой друг, дорогою свершений,
Удачей, принимая каждое крушенье,
Любой успех пусть для тебя – начало
Того, что жизнь не прямо обещала,
Что взял, – твоё на миг – верни, улучшив.
Так Всеединство косвенно нас учит.
Нет места грусти, грусть – для перемены,
Крупицы мудрости шлифуются под пеной
Ошибок, глупостей и ложных восприятий,
А тело, верный друг, как временное платье.
Ты сам – душа и дух – пришел учиться,
Но не бояться, не винить и не стыдиться.
Так чувства говорят в глубинах ночи:
Дух не неволь, души открой широко очи!..

Не то, чтобы страх умереть напугает,
Идти до конца есть причина другая.
Учиться, мой дух говорит, я пришел,
Исправив, облегчить кармический долг.
Мне имя твоё, дорогой, безразлично,
Кому неприятен, кому симпатичный,
Кто любит, кто хочет, а кто презирает,
На это спокойно и мудро взираю…
Мне важны уроки, и важно развитие,
А не святого смиренное житие.

Ну, вот теперь яснее узор судьбы я вижу,
Теснее стал я с нею, родней она и ближе.
Прости Судьба ворчанье в минуты черной ночи,
Спасал себя отчаянно, жалел и верил очень.
Мы шли с тобою тесно, иль расходились в ссоре,
Бывало, злился, честно, но примирялся вскоре.
Прости, что долго очень имел к тебе сомненья,
Мол, помогать не хочешь, без совести зазрения.
Теперь, Судьба, я вижу, не зря все испытанья,
Прощен, и я пристыжен, с любовью в назиданье.
С тобою неразлучно росли, учились годы,
Нам вместе и не скучно в удачах и невзгодах.
Судьба, моя подружка, обманщица, капризна,
Что нынче шепчешь в ушко, совет ли укоризну?
Прости меня, как друга, прости за неуменье,
Бывал тобой напуган неясным ощущеньем.
С тех пор мы поумнели, взрослее стали, что ли,
Влюбились, в самом деле, в одну и ту же долю.

Я привык к Земле родимой.
В галактических просторах
Мне летать душою скоро,
Век дожив необходимый.

К телу так привязан крепко,
Что боюсь его покинуть,
Так влюблю его, как сына.
Во Вселенной плавать щепкой

Между звезд в пыли и стуже?
Не уйду с Земли далече,
Может, выпадет мне встреча,
Может, здесь кому-то нужен.

Я приду к вам, позовите,
Не словами, но любовью.
Так начну писать я повесть
В теле новом старый житель.

Как сойду с Небес на Землю,
Так забуду быль и небыль,
Сохранить всю память мне бы,
Было что со мной, приемлю.

Но законы мирозданья
Личность тела уничтожат,
Память жизни этой тоже,
А оставят след страданий.

Надо заново учиться
Сознавать, ходить, работать,
И пролить немало пота,
Всей душою в тело вжиться.

Всё по кругу, но иначе,
Детство, юность, старость, смерть,
Чтоб достойно жить суметь.
Вверх и вниз душа всё скачет.

Четыре сына и… невольно
К отцу в покои постучусь,
В два раза старше, ну и пусть,
Ему скажу, ему не больно.
Отец! В отцы тебе гожусь,
Твои часы остановились
Полвека как тому назад,
С тобою встретиться я рад
Хотя бы в мыслях. Он в могиле.
Пусть мне безжалостно твердят.
О, нет, я тут же возражаю,
Отец живой, вдали от нас,
Его встречал в толпе ни раз,
Он тайно в город приезжает
Все эти годы, и сейчас…
Спрошу его, как только встречу:
Ты помнишь четверо ребят?
Как ты, уж двое крепко спят.
Он промолчит, пожмет лишь плечи,
Мол, знаю, да – сестра и брат.
И мать, добавлю я, супруга
Твоя, отец…. Да, это жизнь,
Кивнет он мне, сынок, держись,
Нужны мы, видно друг для друга,
Я за спиной, лишь оглянись.
Я оглянулся, там – былое,
Ушло, пропало безвозвратно,
Как дни промчались, не понятно,
Что жизнь казалась мне игрою…
Часы стучат два ночи, тихо,
Пустая пачка сигарет…
Дремал ли я, ума ли бред,
Или с небес излился свет?..

Пересек терминатор наполовину,
И выходом в свет испугался как будто,
Не в силах оставить все ж тени уюта,
Раздвоенный замер, чтоб заново сгинуть
В немой неподвижности света и тени
Наивный ребенок, испуганный гений.