Варвара Малахиева-Мирович - Хризалида. Стихотворения

Сергеюшке(«Поломан якорь Сергеютка – Сергей Михайлович Шик (р. 1922), старший сын М.В. Шика и Н.В. Шаховской-Шик. Как и его мать ( Шаховская-Шик Н.Д. Рассказы о детях // Альфа и Омега. 1997. № 3(14), электрон, публ.: http://aliom.orthodoxy.ru/arch/014/014-shik.htm), М.-М. о его первых годах жизни оставила «материнский» дневник.

« Седой старик и юноша навеки…». Завадский Юрий Александрович (1894–1977) – актер и режиссер. В 1924 г. – актер Московского художественного театра. Знакомство с М.-М. произошло, видимо, через Е.В. Шик, посещавшую студию Вахтангова. Мистагог – в Греции жрец, посвящавший в таинства во время мистерий. Завадский с начала 1920-х гг. был масоном достаточно высокой степени; в сентябре 1930 г. арестован и благодаря хлопотам К.С. Станиславского в октябре этого же года отпущен. Следствие выявило его организационную роль в деятельности розенкрейцерских союзов «Орден Света» и «Храм искусств» (см.: Орден российских тамплиеров. Документы 1930–1944 гг. T. II. Публ., вступ. ст., коммент. и указ. А.Л. Никитина. М., 2003. С. 8, 55–60 и др., по ук.).

« Не подарю тебе стиха…». В Долгих Прудах (ныне подмосковный город Долгопрудный) О. Бессарабова работала учительницей.

« Из-под шляпы странно высокой…». Сидоров Сергей Алексеевич (1895–1937) – друг Шика, священник, близкий к П. А. Флоренскому. Младший брат искусствоведа A.A. Сидорова. Расстрелян в Бутове. См. о нем: Сидоров С.А. Записки священника Сергия Сидорова: С приложением его жизнеописания, сост. дочерью, B.C. Бобринской. М., 1999. Сохранился листок из письма М.-М. 26 февраля 1928 г. к неизвестному корреспонденту: «Знали ли Вы или нет от Ольги [Бессарабовой. – Т.Н. ] про одного из моих Сергиевских друзей, кот<���орый> выслан отсюда на 3 года? О. Сергий. Молодой – и 30 лет нету. Серафически-красивый – тонок, высок – прекрасные руки, аметистовые глаза, черные кудри. Интересно пишет мемуары (с высшим образованием). И – обрушились одно за другим последние годы испытания на него. Год тому назад потерял он любимого старшего сына Киру – 4-х лет. Попал в тюрьму, кот<���ор>ую пережил, по своей хрупкости, впечатлительности, тяжело, до психического расстройства. Полюбил Женю [Бирукову. – Т.Н. ], “как одна безумная душа поэта еще любить осуждена”. Об этом с Женей не надо касаться. Это – и ей больно. Лишился обожавших его прихожан в Сергиеве и оторван ото всех друзей, от меня, в том числе. Пятое, последнее, – умерла на днях мать – приемная – тетка, заменявшая мать, нежный, преданный, горячо его любивший друг, советчик и моральная поддержка» (МЦ. КП 4680/290).

« Цикламена бабочки застыли на столе…». А.К. Тарасова, уехавшая с первым мужем, А.П. Кузьминым, офицером царской армии, во время гражданской войны из России, приняла участие в гастрольных спектаклях МХАТа и по настоятельной просьбе Станиславского в 1924 г. вернулась в Россию. Роль Дездемоны в мхатовском спектакле Тарасова сыграла через шесть лет после этого стихотворения, в 1930 г. См. комментарий к стих. «Частоколы высоки…».

Памяти Ривьерских дней(«В золоте мимозы нежной…»). Анатолий Васильевич Луначарский (1875–1933) – писатель, общественный и политический деятель. В 1895 г. М.-М. и A.B. Луначарский встретились на юге Франции, между ними возник кратковременный роман («целовались три раза»). Сохранились обращенные к нему ранние (слабые) стихи Мирович 1895 г. О нем же рассказывают несколько страничек ее позднейших дневников. Бордигера – город на севере Италии (окрестные места рисовали И. Левитан, К. Моне). Виллефранч – Вильфранш-сюр-Мер – городок на Лазурном берегу во Франции.

Сестре(« Ласточка высоко чертит круги…»). Обращено к А.Г. Малахиевой.

« Звездной музыкой сияет…», Н.Д.Ш. – Н. Д. Шаховская-Шик.

« Слабому, прекрасному, святому…». М.В.Ш. – М. В. Шик. Феофания – историческая местность на территории Голосеевского района Киева с прекрасным ландшафтным парком, на территории которого расположен Свято-Пантелеймоновский собор. «После крещения [М.В.Шика летом 1918 г. – Т. Н. ] прямо из церкви мы ушли пешком в загородный монастырь Феофанию, за восемь верст от города. Мы шли лесом, и казалось, что мы одни в лесу, одни во всем мире, и только Бог смотрит на нас и вслушивается в то, что делается в наших сердцах. Отец твой писал мне потом, что день этот – высшая по своей полноте и чистоте радость его жизни. И он, и я поняли в этот день, что любовь гораздо больше брака, неизмеримо шире пределов человеческой жизни, и богата такими возможностями в духовном мире, какие открывают человеку двери бессмертия <���…> На нас падала изумрудная тень дубовой листвы – и до этого утра и после него не было того значения в зеленом цвете, какое открылось в этой листве» (М.-М. «О твоем отце». Семейный архив Шиков и Шаховских).